Ночные волки

– Да ладно, – недовольно проворчал Костя Белый, – это же просто бюрократизм какой-то. Слышал – не слышал…

– Ну? – не сдавался Кривоносов, продолжая ждать ответа.

– Ясное дело, – пожал плечами Твердохлебов.

– Ура, – спокойно сказал Костя Белый. – А теперь, может быть, мы перейдем к делу?

– Перейдем, – согласился Кривоносов. – Первое, что мы должны сделать…

Договорить он не успел. Снаружи, со стороны двери, послышались вдруг крики и топот бегущих ног.

– Что такое? – насторожился Кривоносов.

Словно в ответ ему прозвучал выстрел. И сразу – второй, третий…

В руке Твердохлебова моментально появился пистолет, который он тут же направил на Кривоносова.

– Ах ты, сука, – процедил он. – Купил нас, падло…

– Нет! – крикнул что было сил Кривоносов. – Я понятия не имею, что это…

В бильярдной негромко прозвучал выстрел, будто кто-то хлопнул в ладоши. На лбу Михаила Яковлевича появилась аккуратная дырочка, и он плашмя упал на спину.

Иван перевел взгляд с Рубинчика на Костю.

– Стволы есть? – спросил он.

Те утвердительно кивнули. И тут же в их руках появилось по пистолету. Иван ухмыльнулся.

– Ну, волки… – проговорил он.

Рубинчик подскочил к двери и прислушался. Шум, крики, стоны раненых… Сказал Ивану, кивнув на распростертое тело:

– Зря ты его. Не его это делишки. Не стал бы он…

– Все равно виноват, – отрезал Иван. – Раз не мог обеспечить…

– Заткнитесь, пожалуйста, – попросил их Костя Белый. – Нашли время о воровской чести говорить. Кажется, это Портнов. Но как он дознался?

– У него везде люди, – сказал Рубинчик и выругался: – Черт! Твою мать…

– Спокойней! – сказал Белый. – Дергать надо отсюда. Вы не возражаете?

– Как? – спросил Рубинчик. – Там, кажется, уже никого нет из наших людей.

– Очень просто, – ответил Костя. – Как в американских боевиках: на три-четыре выскакиваем из двери и палим во все стороны, во все, что движется. Свой, не свой – к Бениной маме. Прорвемся!

– Если выйдем, – подал голос Иван, – собираемся завтра у меня. За безопасность зуб даю.

– Идет, – согласился Костя. – Мы тебе – жизнь, а ты нам – зуб. А если серьезно – согласен.

– Я тоже, – сказал Рубинчик. – Главное сейчас – уйти отсюда. Короче, приготовились. Три-четыре!!!

Все трое одновременно навалились на дверь, взяв оружие на изготовку, но…

Дверь осталась там же, где была.

– Еще раз! – скомандовал Костя Белый. – Три-четыре!!!

И снова неудавшаяся попытка. Дверь не поддавалась.

– Что за черт! – заорал Рубинчик.

– Спокойно! – заорал Иван. – Выскочим!

– Бля!!! – вслед за ним заорал Костя Белый. – Дым!!!

Он истошно закричал и с новой силой бросился на дверь.

Дым лез из всех щелей – густой, черный, удушливый.

– Суки! – орал Рубинчик. – Откройте, твари!!!

Иван молча ломился в дверь, но, что бы они ни предпринимали, та не поддавалась.

Дыма уже было так много, что все трое кашляли и задыхались.

– Откройте! – в голос орали все трое.

Иван сломался первым. Самый здоровый, самый сильный, он первым решил, что все – напрасно.

– Конец, – сказал он. – Нас заперли. Мы не выйдем отсюда…

– Нет, – хрипел Рубинчик. – Кривонос, сука, что ж ты зовешь, если падлами себя окружил?…

– Конец, – повторил Иван. – Нам не выйти…

– Что ты предлагаешь, – задыхаясь, спросил Костя Белый. – Застрелиться?

– Могу, – сказал Иван.

– Ну и стреляйся! – заорал на него Рубинчик. – Стреляйся, дурак. А я достану его, я достану эту падлу, я ему в глотку вцеплюсь, я разорву его, суку… – Он поперхнулся дымом и закашлялся.

– Кот! – дым щипал глаза, и они слезились. Иван задыхался. – Кот, – говорил он Белому. – Давай на три-четыре кокнем друг друга. Самоубийство – грех. А убийство – это другое…

– Не могу, – ответил ему Костя.

– Кот, – повторил Иван. – Они не выпустят нас. Они будут там стоять и ждать. Сейчас огонь здесь будет. Я прошу тебя.

И тут действительно вспыхнуло пламя. Им показалось, что оно появилось сразу и везде – со всех сторон.

– Кот! – заорал Иван.

– Давай! – тоже заорал Белый. – Давай, Ванька, мать твою наперекосяк! Давай!

Они встали друг против друга, раскрыли рты и каждый из них сунул свой ствол в рот другому.

– Идиоты! – заорал на них Миша Рубинчик. – Идиоты!

– Три!

В следующее мгновение два выстрела слились в один, и с развороченными черепами Белый и Твердохлебов рухнули на пол.

Рубинчик продолжал кидаться на дверь. Огонь обступал его со всех сторон.

– Я доберусь до тебя! – хрипел он. – Адвокат, сука, я доберусь до тебя! Где ты, Адвокат, гнида?

Когда он в очередной раз бросился на дверь, та вдруг вспыхнула. Огонь перекинулся на его одежду и волосы. Страшная боль пронзила все тело Рубинчика. Уже не было сил в очередной раз броситься на дверь. Он превратился в живой факел. Бегал и кричал от невыносимой боли по бильярдной, пока не упал.

И больше не поднимался.

Еще четверо противников Феликса Портнова прекратили свое существование.

Война продолжалась.

В два часа дня в ресторане Дома журналиста народу было немного.