Ночные желания

— Конечно, я беспокоилась. Кларенс — картежник и мот, не заслуживающий графского титула. Но это не единственная причина, почему я хотела, чтобы ты остепенился. Я волнуюсь о твоем будущем, Рейн. А теперь я волнуюсь еще и о будущем твоих детей. Тебе, может быть, нет дела до чистоты кровей, текущих в жилах нашего рода, но я не хочу, чтобы мои правнуки носили клеймо французского происхождения.

На скулах Рейна заходили желваки.

— Я принял твое возражение к сведению, бабушка, но надеюсь, что теперь мы закончим этот разговор.

— Тебе плевать на то, что я думаю?

— Нет, не плевать. Но мы обсуждали все это раньше. Я готов выполнить твои пожелания до определенной степени, но ты не будешь руководить моей жизнью и диктовать, на ком мне жениться.

На лице леди Хэвиленд отразилось еще большее негодование.

— Мне нужно было ожидать подобной катастрофы. Ты всегда был упрямцем и бунтарем. А я так радовалась, когда ты пообещал бросить свои непутевые увлечения и взяться за ум!

Рейн не стал рассказывать, что он и сейчас занят одним из тех «непутевых увлечений», которые она так порицает. Не стал он и давить на бабушку, чтобы та изменила отношение к Мадлен прямо сейчас. Вдове нужно немного времени, чтобы свыкнуться с крахом своих надежд, и Рейн предоставит ей такую возможность.

Однако леди Хэвиленд, казалось, не собиралась отступать. С трудом сев на своей постели, она отбросила в сторону полотенце и умоляюще положила ладонь на его руку.

— Еще не слишком поздно аннулировать твой брак, Рейн. Мы объявим, что ты запоздало, но все же одумался и осознал совершенную ошибку.

Граф пристально посмотрел на нее, пытаясь понять, значит ли это, что она объявляет войну его жене? Если это так, то ей придется пересмотреть свои намерения.

— Не будет никакого аннулирования, бабушка, — возразил он тоном, не принимающим возражений. — Тебе придется просто примириться с моим выбором.

В глазах старухи читалась охватившая ее ярость.

— Я никогда не примирюсь, — заявила она твердо.

— Тогда мы навсегда останемся по разные стороны баррикад.

Леди Хэвиленд продолжала сверлить его взглядом, преисполненным осуждения, затем, раздраженно фыркнув, убрала ладонь с его руки.

— До этой минуты я и не подозревала, насколько ты бессердечен, Рейн. Сплетники уже распустили свои ядовитые языки. Их нападки я могла предположить, но от тебя удара не ожидала.

— Не надо обращать внимания на сплетни.

— Как будто это в моей власти, — язвительно заметила она. — Ты, по крайней мере, можешь не объявлять о своем бракосочетании в «Морнинг пост» и «Кроникл»? У меня нет желания стать всеобщим посмешищем.

На это он согласен, решил Рейн, поскольку не хотел делать Мадлен объектом пристального внимания со стороны светского общества. Чем в большей тайне он сохранит свое супружество, тем легче будет Мадлен свыкнуться с новой ролью графини.

— Ладно, я не буду давать объявлений в газеты.

Она издевательски захохотала.

— Пользы от этого, конечно, мало. Несомненно, слухи о твоей свадьбе уже разошлись. Невозможно долго утаивать такой масштабный скандал.

— Не думаю, что это скандал, — ответил он сухо.

— Именно скандал, — проворчала она. — И этим скандалом ты загонишь меня в гроб.

Он уважительно поклонился.

— Это было бы огромным несчастьем, дорогая бабушка, но я очень надеюсь, что ты еще всех нас переживешь. И в подкрепление своих слов я сейчас же вызову всех твоих докторов на консилиум.

Некоторое время она пребывала в нерешительности, потом махнула рукой.

— В этом нет необходимости. Я буду страдать в одиночестве, как всегда. А сейчас уходи прочь, коль ты так упрямо настроен меня огорчать.

Рейн знал, что этим все и закончится — бабуля не любила осмотров врачей.

— Как скажешь, бабушка.

Ясно понимая, что она не прекратит противодействовать его браку, Рейн пересек комнату и вышел. На своей спине он ощущал тяжесть ее взгляда, испепеляющего гневом внука, будто заклятого врага.

Глава двенадцатая

Я решила взять судьбу в свои руки, маман.

Чтобы отослать письмо Джерарду, Мадлен самостоятельно поехала в Чизвик. После того что произошло с ее предыдущей корреспонденцией, она не хотела, чтобы слуги Рейна знали о ее переписке с братом.

Когда девушка вернулась в Ривервуд, ее ждала записка от Арабеллы, в которой та предлагала завтра же отправиться в Лондон, чтобы посетить ее модистку и несколько магазинов. Она также посоветовала Мадлен составить список необходимых вещей.

В письменном столе в гостиной, однако, не оказалось бумаги, так как она использовала последние листы на послания Арабелле и Джерарду. Не желая отрывать Брэмсли от своих обязанностей, она отправилась на поиски писчей бумаги сама. И начать решила с места, где вероятнее всего могло быть то, что она искала, — кабинета Рейна.

Большинство ящиков его стола, как оказалось, были заперты, и только один, нижний слева, был открыт. Внутри девушка обнаружила тонкую пачку листов, исписанных размашистым почерком, принадлежащим, по-видимому, Рейну. Они содержали в себе список имен.