Ночные животные (СИ)

- Точно. – Ромал измотано кивнул, ему срочно нужно было выспаться. – Только нам не стоит искать ее дневник в открытую.

- Не понял.

- Говорите поменьше, я сам подведу Машу к нужным вопросам и ответам. Сколько времени уйдет на создание сайта?

- Примерно двадцать шесть часов, тридцать одна минута и…

- Не надо так подробно, Даня.

- А, ну тогда чуть больше суток.

- Отлично. – Ромал сошел с места и покосился на Арта. – Начнем сегодня.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

«НОЧНЫЕ ЖИВОТНЫЕ»

Костя не скучал по прежней жизни. Единственное, что связывало его с трущобами и металлическими заборами, с лабиринтами веревок, на которых сушили одежду, и доверху забитыми мусорными баками – мама. Ромал не забывал о прошлой жизни из-за нее.

Анна Ромал не поощряла выбор сына. Какое-то время она злилась вместе с родными и отказывалась общаться. Но вскоре Анна смирилась. Пусть он учится, пусть уезжает, она молилась только об одном: лишь бы Костя нашел свое счастье. Немного холодная, скупая на слова, но любящая, она всегда поддерживала Ромала.

«У каждого из нас своя клетка ». Так она говорила. Каждый сам выбирает, из-за чего он будет страдать, с чем он будет мириться, за что будет бороться. Угодить всем нельзя. А расставить приоритеты можно. Главное не ошибиться, потому что в отличие от родителей, незнакомцев, друзей или любовников, сами себя мы редко прощаем.

- У нас недели через две будет выходной в пятницу, – отрезал Костя и сжал телефон в пальцах, – я хочу приехать. Ты не против?

- Приезжай, если считаешь нужным.

- У тебя голос уставший.

- Я недавно вернулась с работы. Сейчас придет отец.

- Ясно. – Ромал облокотился лбом о холодную плитку. На кухне готовили, в комнате отдыха болтали студенты. Косте пришлось пойти в душевую, чтобы поговорить с матерью без свидетелей. – Я давно тебя не видел. Ты в порядке?

- К чему эти вопросы? – На выдохе поинтересовалась Анна. – Если ты…

- Непривычно беспокоиться на расстоянии.

- Я не собираюсь повторять то, что уже говорила. Ты в университете. Вот и заботься об учебе. Мэ шукар. Не нужно лишних слов.

- Причем тут лишние слова?

- М э кхранио.

- Хорошо, отдыхай. Тебе точно ничего не нужно? Может, приехать раньше или…

- Сейчас придет отец, – с нажимом повторила Анна Ромал, и Костя замолчал. Он так глубоко втянул прохладный воздух, что легкие сжались. – Ты злишься. – Вдруг растянула Анна. – Ты всегда злишься. Что бы ни случилось, это твоя защитная реакция.

- Нет у меня никакой защитной реакции.

- Не притворяйся, что все в порядке.

- Это я-то притворяюсь? – Недовольно проговорил парень. – Ты не отвечаешь на мои вопросы, переводишь тему и повторяешь, что все отлично. Хотя я домой не могу приехать без предупреждения.

- Я говорю то, что должна.

- Ты должна говорить мне правду.

- Моя правда отличается от твоей.

- Дэвэл, мама! К чему этот концерт? Моя правда, твоя правда. Я должен знать, что с тобой, как ты, где ты, я должен знать, что этот ублюдок…

- Хватит!

- Дослушай меня.

- Мне незачем тебя слушать! – С явным акцентом воскликнула женщина. Когда она злилась, у нее всегда искажались звуки. – У каждого из нас своя клетка. Я не спасаю тебя из твоей, а ты оставь меня в моей.

- Это несчетно.

- Мне пора.

- Мам, подожди…

Анна сбросила звонок, и Костя в очередной раз застыл с телефоном в руке, слыша на противоположном конце провода лишь длинные гудки. Как же его раздражали традиции и устои давно минувших дней. Он не понимал мать, не понимал отца. Не понимал тот мир, в котором жили его родственники. Может, поэтому он и сбежал? Он был запредельно далек от покровительства «априори», от уважения «без причины», от любви «по разумению», он не понимал, как можно уважать за факт существования. Как можно терпеть, когда жжет от обиды и несправедливости. Как можно задыхаться в клетке, но не бежать на волю? Откуда взялись эти порядки незаслуженного почтения, признания старших лишь в угоду их годам и опыту, который не всегда применим здесь и сейчас. В нашем времени. Мир за забором – гораздо страшнее, чем отец описывал в своих проклятьях. В мире трудно найти свое место и свое дело, почти невозможно обрести верных друзей, легко обзавестись завистниками и врагами. Мир за забором не определяет, как тебе жить, не рисует карту и не подсказывает, кем ты можешь стать. Так сложнее и рискованней, но так правильней. Место Константина определили еще до его рождения. Но почему? Кто дал им право распоряжаться мечтами и надеждами другого человека? Ромал ненавидел почти все, что касалось его семьи. И он не проживал ни дня, чтобы не пожалеть о своих мыслях. Как-никак, идти против своей крови в его общине считалось истинным преступлением: ни убийство, ни воровство, а измена. А он изменил принципам с той самой минуты, как понял, что способен отвечать за поступки самостоятельно, и отказался проживать уже прожитую жизнь.

Ромал вернулся в сто вторую комнату. Даня лихо барабанил пальцами по клавиатуре ноутбука, а Артур, растянувшись на полу, ел пиццу.

- Откуда деньги? – Удивился Костя, захлопнув за собой дверь. – Или ты выкрал еду у соседей, пока они прохлаждаются в коридоре? Ты же не потратил нашу тысячу…