Ночные животные (СИ)

- Найдется, – не оборачиваясь, ответил Игнатьев. Его трудно напугать, ему ничего не страшно, у него все под контролем. Игнатьев потянулся за пачкой сигарет… и неожиданно его силой затолкнули вглубь переулка. Он ничего не понял. Открыл рот, но тут же ему рот захлопнули рукой в кожаной перчатке. Но он ведь сильный. Он замахнулся для удара, но в следующее мгновение порывисто согнулся от боли сначала в животе, потом – в плече. Как марионетку его отталкивали все дальше нещадными, грубыми толчками со всех сторон. А когда парень открыл глаза, он увидел нелепицу: люди с лицами животных, он совершенно растерялся. Маски закружились, ноги заплелись.

- Какого хрена! – Зарычал Игнатьев и отлетел к стене от жесткого удара по челюсти. В глазах больше не мелькали лица. Теперь там мельтешили черные точки. Сумка рухнула на асфальт, прямо в лужу, а спина скатилась по кирпичам, как по горке. – Что за… дерьмо, что за дерьмо, что за…

Костя распахнул куртку спортсмена, достал пачку сигарет и отрезал:

- Спасибо.

- Да берите и валите на хрен! – Сиплым голосом проорал парень. Встряхнул головой и попытался встать, но потом понял, что его окружили три незнакомца в черной одежде. В детских, пластмассовых масках. Испуг превратился в шок. Шок – в злость. Темноволосый парень остервенело свел брови и выплюнул, – кто вы такие, мать вашу?

С неба начал накрапывать дождь.

Костя осмотрелся, подошел к мусорному баку и вытащил металлическую балку. Его губы тронула ухмылка, скрытая для окружающих, а черные глаза сузились. Неожиданно с улицы послышались мужские голоса: кто-то искал Игнатьева. Ромал, крадучись, подошел к Евгению и прижал палец к пластмассовым клыкам летучей мыши.

- Не надо, – посоветовал он.

- Какого хрена я… – Ромал замахнулся, в небе сверкнула молния, а Даня содрогнулся всем телом и до боли сжал в кулаки пальцы. Он ждал, что Костя ударит, но… – Подожди, я не… подожди! – Затараторил Игнатьев, вытянув перед собой руки, и Костя замер.

Артур подошел к Ромалу и похлопал его по плечу, а потом присел на корточки перед жертвой и невзначай смахнул капли воды со своей маски, будто капли пота.

- Что за херня? – Проскрипел Женя, осматривая незнакомцев мечущимся взглядом.

- Прости моего друга.

- Твоего друга?

- Ему по кайфу кровь, торчащие кости.

- Вы чокнутые, ублюдки, мать вашу, чокнутые ублюдки!

- Почему сразу «мы»? – Не понял Селиверстов. Из-за маски его голос казался слегка искаженным, неестественным. – Это ему кровь нравится, а мне нравится общаться. Я ведь пытаюсь общаться, улавливаешь? Я за толерантность, гуманизм и прочую ерунду.

- Да пошел ты, – рыкнул Игнатьев, выгнувшись вперед, словно дикий пес, – иметь я хотел твою толерантность и твой гуманизм, и тебя на хрен, услышал? Тупая тварина, тебе валить пора, давай, вали! Иначе я засуну тебе кишки в задницу, ублюдок, запихну их по…

Артур резко поднялся на ноги и взмахнул руками:

- Разговор не задался. – Игнатьев тут же замолчал. В переулке повисло напряженное молчание, и даже молнии беззвучно вспыхнули на небе. – Ну что поделать? Он твой.

Ромал усмехнулся, вновь шагнул вперед и завел за спину металлическую палку, как будто собирался отбить крученый мяч на бейсбольном поле, а Игнатьев в ужасе округлил глаза и подорвался с асфальта.

- Стой-стой! – Забормотал он. – Что значит «твой»? Я блин молчу, ребята, я слушаю вас, ладно? Я просто не понял сразу, кто вы и что хотите, но раз надо поговорить – ладно, все, я тут, я слушаю. Чего вы привязались? Вам деньги нужны?

- Не помешали бы, – со свистом опустив биту, бросил Костя.

- Так я достану их. Ребят, вы только скажите, сколько надо, я найду.

- Да мы не настаиваем.

- Но я отыщу, чисто, как своим.

- Слово даешь? – Издеваясь, поинтересовался Селиверстов.

- Да, я… – Жертва порывисто смахнула капли дождя с лица. Игнатьев был настолько высоким, что его тень почти доставала до крыши советской многоэтажки. Темные волосы намокли, пиявками прилипли к лицу, а руки дрожали, но не от холода. Этот громила дико боялся, пусть и пытался не подавать виду. – Если проблема в деньгах…

- Не в деньгах.

- А в чем тогда, мать вашу?

- Мать мою приплетаешь?

- Нет, я не… – Женя растерянно помотал головой. – Я не хотел, я так сказал… к слову пришлось, ты не подумай, просто вырвалось! Парни, просто вырвалось!

- Ты забрал дневник Маши Давыдовой, – неожиданно воскликнул Даня и подошел к Артуру. Ему надоело наблюдать, как они издевались над футболистом, как тот дрожал и с ужасом жмурился, смахивая капли дождя с подбородка.

- Давыдовой?

- Мы просим вернуть ее дневник, и все закончится.

- Возможно, – с нажимом добавил Костя и рывком взмахнул балкой. Ржавый, острый наконечник застыл в нескольких миллиметрах от щеки жертвы. – Возможно, закончится.

- Да мы пошутили, – пробормотал парень.

- Не смешные у вас шутки, – низким голосом ответил Артур.

- Она не говорила, что ей дневник нужен, я даже не знал, что она обиделась, реально.

- Вы украли дневник…

- Да пусть забирает! На хрен он мне сдался? Пусть забирает!