Ночные животные

Рюкзак полетел на пол. Угольные глаза заискрились яростью. Костя пробрался сквозь зевак к столику и остолбенел. Он моргнул пару раз, но картинка не изменилась, идиотская и отвратительная картинка. Что за шутка, что за абсурд? Ромал подскочил к дрожащему Дане и поднял его с грязного пола. Рубашка и штаны Волкова были мокрыми, чем-то воняли, а лицо казалось мертвенно-бледным. Костя обернулся и прожег Дениса свирепым взглядом.

– Что это такое, мать вашу? – поинтересовался он, прищурившись и склонив голову набок.

Пальцы сжались в кулаки, и Костя дернулся навстречу Даниным обидчикам, не представляя, как унять разбушевавшийся пожар в груди.

– Скорая помощь подоспела? – хохотнул Мальков.

– Ты сейчас пошутил?

– Я сейчас…

Закончить мысль у Дениса не получилось. Ромал ненавидел, когда с ним пререкались, терпеть не мог самодовольных ублюдков. Он с такой яростью врезал Денису по лицу, что тот, как в голливудском блокбастере, отлетел на несколько метров назад.

По столовой разнесся шепот, студенты поподнимались с мест. А Костя запрыгнул на лежачего Малькова, как на грушу для битья, и со всей дури начал молотить его по животу.

– Конченая мразота! – прорычал он, работая кулаками. – Ты на кого полез, я спрашиваю, на кого полез?!

Его попытались стащить с Дениса, но не тут-то было. Костя провалился в темноту, в звенящую тишину. Он видел свои руки, видел светлое пятно, едва заметное, смазанное. И больше ничего. Разум отключился, контроль был полностью утрачен. Тут в столовую вошел Селиверстов, и у него едва не отвалилась челюсть, когда он понял, что происходит. Арт бросился к вортако и схватил его за плечи:

– Друг, хватит!

– Отвали!

– Кость, ты прикончишь его!

Ромал остановился всего на мгновение, но этого хватило, чтобы Артур поднял его с пола и отвел в сторону. Лицо у Кости было пунцовым от злости и жара, глаза пылали ненавистью. Он резко отвернулся, а Арт возмутился:

– У тебя крыша поехала?

– Он напросился.

– Каким же образом, брат? Ты его чуть не грохнул.

– Они над Даниилом издевались.

– Над Даней?

– Мудила! – неожиданно прорычал Денис и подорвался на ноги. Его шестерки уже встали рядом, словно сторожевые псы. Подбитый глаз Малькова затек, губа распухла, но он почему-то ухмылялся. В этот момент Артур вдруг подумал, что Денис Мальков – наиглупейший человек. То ли мозгов у него нет, то ли желания жить. – Какого хрена?

Ромал прищурился. Шестеренки в голове закрутились, кулаки зачесались, и он уже готов был снова напасть, но Артур почувствовал это и потому сам вышел вперед и загородил друзей своей спиной.

– Не нарывайтесь, ребята, – предложил он спокойным голосом, – валите, пока руки и ноги на месте. Вам ведь не нужны проблемы?

– Ты, что ли, угрожаешь?

– Я, что ли, советую.

– Катись на хрен со своими советами, кретин.

– Не нужно…

– …что? В душу я тебе нассал? Больное затронул?

– Да тут все ясно, – проворковал его дружок, – у этих парней тройничок!

По столовой вновь разнесся хохот Малькова и его шестерок, и этот хохот совсем не понравился ни Арту, ни Косте. Артур ухмыльнулся, спрятав руки в карманы брюк, и едва слышно пробормотал:

– У нас тут клиника, вортако.

– А я о чем, – ответил Костя, – болтать без толку.

– Что вы шепчетесь, лесбухи?

– Дружка своего к туалету приучите, а то забрызгал тут все, как в первый раз!

– И лужу его подотрите, он слегка обделался, когда мы общались.

Даниил растерянно захлопал ресницами, а Ромал и Селиверстов посмотрели друг на друга. Как вести себя в подобных ситуациях? Драться в институте нельзя, а бездействовать можно? Что важнее: остаться в универе или остаться человеком?

Костя пожал плечами, Артур засучил рукава, дернул уголками губ и сказал:

– Придется научить вас манерам.

А потом ребята одновременно бросились вперед.

* * *

Кабинет заместителя ректора сиял чистотой. Документы были сложены в идеальные стопки, жалюзи были подняты, а маленькие фигурки медных слоников – расставлены по возрастанию прямо на столе, ближе к краю. На крутящемся кожаном стуле сидел строгий мужчина с треугольными бровями. Он постукивал пальцами по подбородку, рассматривая трех студентов, приглашенных на ковер после происшествия, и молчал. Костя хмыкнул. У него так и вертелось на языке: «Да бросьте, мы же не в детском саду», но потом, устав от размышлений и догадок, он решил сыграть по правилам. Если Рыкову Борису Андреевичу вдруг захотелось перевоплотиться в Макаренко[24] – пожалуйста. Пусть потешится. Как там говорил Антон Семенович? Вся суть наказания в его ожидании?

– Денис Мальков в медпункте, – наконец нарушил тишину заместитель ректора, с интересом разглядывая лица провинившихся. В черном выглаженном костюме он походил на секретного агента, которого со специальной миссией заслали в университет. – Что вы на это скажете?

Парни переглянулись, а потом Ромал легкомысленно ответил:

– Бывает.

– Бывает? – не понял Рыков.

– Ага.

– Вы отдаете себе отчет в том, что сделали?

– Мы? – удивился Селиверстов. – Вы считаете, это мы затеяли драку?

– Как я вижу, в медпункт не вы собираетесь.