Ночные животные

– Замкнутый круг, – согласился Ромал, опустив руку с тлеющей сигаретой. – Потому нам и написала Дозвонова. Матвей лечиться не хотел, а ее не слушал. На такое родителей обычно толкает отчаяние, Арт. Поэтому я и удивился, что ты вдруг захотел поучаствовать в этом деле.

– Десятка… – нерешительно протянул светловолосый парень и сгорбился. Ему вдруг стало немыслимо стыдно. Он тряхнул головой, смахнул со лба испарину и вздохнул. – Думаешь, он перестанет принимать?

– Не знаю.

– Но ты напугал его.

– Пообещал отнять то, что важнее дозы. – Костя пожал плечами. – Может, сработает.

– Ты ненормальный.

– Уже слышал.

– Нет, правда, не могу понять, пугаешь ты меня или восхищаешь. Что в твоей башке?

– Мозги, – усмехнулся Ромал, покосившись на друга, – как и у всех людей.

– Сомневаюсь. Слушайте, у меня от всего этого стресса аппетит разыгрался. Давайте в кафешку съездим, пиццы купим. Хочу привести нервы в порядок.

– А пицца восстанавливает нервные клетки?

– Разумеется.

– Ну, как скажешь.

– Я бы тоже перекусил, – согласился Даня, серьезно кивнув. – Ожидание изматывает и изнуряет не меньше активных действий. Иногда мне кажется, что я переживаю намного больше вашего. Это, конечно, предположение, и вы вправе не согласиться со мной.

– Смысл спорить? – задумался Костя, выкинув окурок в окно. – У каждого из нас своя клетка. Так мама говорит. Это значит, что каждый сам выбирает, что будет его мучить.

– И что мучает Константина Ромала?

Ромал дернул уголками губ, посмотрел на Артура и не ответил. Возможно, они стали ближе, возможно, Даня и Арт – самые близкие люди из всех, что когда-либо были в его жизни. Но есть вещи, о которых он никогда не расскажет. Вещи, которые терзают его.

И уродуют.

– Ладно, молчи дальше, – отмахнулся блондин. Пожалуй, он привык, что вортако не болтает о своих демонах. Но когда-нибудь Костя не выдержит. Он расскажет правду. И Артур будет рядом, чтобы поддержать его, несмотря на все их конфликты и подколки. – Давайте лучше это обсудим. – Артур неохотно вытащил из кармана пустой прозрачный пакетик. В этом пакетике Матвей Дозвонов хранил таблетки, которые лишали его рассудка. Пакетик с черным крестом. – Распятие вместо подписи или печати… фирменный знак какой-то?

– Скорее всего, – согласился Ромал, подсев к другу, – дай взглянуть.

– Я уже видел такое.

– Видел?

– Ага. В общежитии.

– В нашем?

– В двенадцатом. Помнишь, мы пришли туда на вечеринку, чтобы разыскать парня… уже не помню, как его звали… мы с ним тогда в лифте болтали.

– Кирилл?

– В яблочко! – кивнул Артур и поморщился, вглядываясь в сумрачные улицы за окном. – Я видел, как какие-то парни на кухне доставали таблетки из похожего пакетика.

– Из пакетика с крестом?

– Да.

– Странно это, – протянул Костя, разглядывая четкий рисунок христианского креста, выгравированного на плотной поверхности. Плевок в лицо верующим. Насмешка, издевка и откровенное надругательство над религией. Кто до такого опустится? – Слушайте, а вам не кажется, что в последнее время о наркотиках слишком много разговоров?

– Разве?

– К нам, конечно, обращаются по разным вопросам, но то и дело всплывает дурь.

– Она никогда и не тонула, Кость, чего ей всплывать?

– Наркота в студенческом общежитии. Наркота у школьников. Наркота в клубе. – На лице парня появилось странное выражение, словно он схватился за невидимую нить. – Я в совпадения не верю. Здесь что-то нечисто.

– Что именно, мистер детектив? – остроумно поинтересовался Артур.

– Ты говорил, твой отец ведет какое-то крупное дело.

– Ну, ведет.

– Что за дело?

– Откуда я знаю? Он мне ничего не рассказывает.

– Нужно узнать, – бросил Ромал, прокручивая в голове череду диких мыслей.

Он уже оторвался от земли. Отключился от реальности. Думал о наркотиках и о фирменном знаке – кресте. Почему именно крест, распятие? Это же не только фирменный знак, но и улика.

– Придержи коней, вортако, – проворчал Селиверстов, взглянув на друга. – В городе и без нас ищеек хватает. Пусть сами разбираются с наркодилерами. Это не наша забота.

– Полиция ищет не там.

– Вот как?!

– Они опрашивают крупных клиентов, наблюдают за барами или клубами. Но до них никак не доходит, что их действия очевидны. Преступники прекрасно понимают, где стоит подчистить следы и где можно схалтурить.

– И где можно схалтурить?

– Они не держат под колпаком всех школьников. Не знают, что какой-то там Матвей Дозвонов принимает их дурь. Преступники не следят за Матвеем Дозвоновым. Ясно?

– Ты хочешь сказать, – нахмурившись, начал Даниил, – что полиция не опрашивает Матвея, потому что не знает о его существовании?

– Именно это я и хочу сказать.

– Да зачем им вообще Матвей сдался?

– А затем, что Матвей купил таблетки у Антона. Менты слышали про Антона? Нет… а мы слышали. Значит, мы можем узнать у него, кто поставщик дури среди школьников, а они – не могут. Они заняты расследованием на другом уровне – на уровне, где все ожидают подлянки, следят друг за другом, играют в прятки, а Матвей Дозвонов ни во что не играет.

– Ты меня опять пугаешь, – пожаловался Арт.

– Никого я не пугаю.