Ночные животные

– Жаргон у вас тот еще.

– Это ты не слышал, как ругается один из моих преподавателей по живописи.

– Расскажи об этом, когда тебе дадут слово.

Девушка вновь рассмеялась – сегодня она часто смеялась – и оставила парня в толпе перед небольшой сценой. Она очаровательно улыбалась коренастым мужчинам, пожимала руки седобородым архитекторам, кивала ведущим, раздавала подарки. Казалось, Алина не притворялась ни секунды, а была искренней и доброжелательной. Живой какой-то.

Ромал не спускал с нее глаз.

В какой-то момент он осознал, что забыл про Лизу: да, та ходила рядом, и да, у нее была умопомрачительная внешность, но… Костя не думал о ней. Не думал ни минуты.

Алина вернулась к парню с синей мишурой на плечах. Она хитро улыбнулась, сняла одну из шелестящих нитей и, хихикая, надела ее на Ромала. Тот выгнул дугой бровь:

– Я выгляжу недостаточно нарядно?

– Теперь тебе нет равных.

– А раньше были?

Девушка закатила глаза и не стала отвечать. Они выпили по несколько бокалов шампанского, побродили вдоль широких коридоров и порассуждали об искусстве, пусть Ромал мало что в нем понимал. Но Алина говорила с таким обжигающим рвением, с таким заразительным энтузиазмом, что Костя не возражал. Ему нравилось с ней общаться, нравилось ее слушать. Она наговаривала тысячу слов в минуту! А он мирно помалкивал. Поглядывал на нее и отворачивался, чтобы она не заметила, как он изучает ее веснушки или морщинки около губ. Они не обращали внимания на толпу, которая как будто расходилась перед ними, растворялась в воздухе. Все исчезало, когда Алина объясняла, на каком холсте лучше рисовать и какие цвета стоит смешать, чтобы получить терракотовый. После второго бокала шампанского последовал третий. После третьего – четвертый. Костя чувствовал, как горит лицо, но пил все больше, а девушка непринужденно опиралась на его руку.

Константин замирал каждый раз, когда Алина прикасалась к его плечу.

– Из шерсти белок получаются самые лучшие кисти для рисования акварелью.

– Серьезно?

– Ага, – слегка опьяневшая шатенка уверенно кивнула. – А из шерсти пони…

– Вы и у пони шерсть вырываете?

– Рисовать же чем-то надо.

– Я бы тоже хотел рисовать, но не умею.

– Да брось, талантливый человек талантлив во всем.

– С чего ты взяла, что я талантлив? – хохотнул Ромал.

– А я так чувствую, – призналась Алина, – ты все можешь.

Костя собирался ответить, но неожиданно раздался громкий свист и грохот. Прямо с потолка посыпались миллионы блесток, за окном начался фейерверк. Люди зааплодировали и закричали, а Костя уставился на свою спутницу и улыбнулся:

– Новый год…

Алина расхохоталась, схватила его за руки и запрокинула голову, подставив лицо разноцветным лентам, пенопласту и мишуре. Люди наблюдали за фейерверком. Люди зажигали бенгальские огни. Люди наливали шампанское. Костя смотрел на Алину.

– Мы полночи резали дождик.

– Что? – растерялся парень.

Девушка выпрямилась и по секрету рассказала:

– Мы с ребятами целую неделю долбили пенопласт, чтобы он походил на снег. А про дождик мы вспомнили только вчера. Так что пришлось до четырех торчать тут, чтобы нам на головы сыпался коктейль из блесток. Тебе нравится?

– Ну да.

– Я серьезно!

– Я тоже, – смутился Ромал и посмотрел Алине прямо в глаза. – Мне очень нравится.

Девушка прищурилась, словно обдумывая нечто важное, а потом сказала:

– Надо научить тебя.

– Чему?

– Рисовать.

– Да только время зря потратишь.

– Ты хотел шестую картину? Вот и нарисуешь ее. Пошли.

– Куда? – поинтересовался парень, но ему, честно говоря, было чертовски все равно, куда его заведет Алина. Он просто шел за ней, а куда – без разницы.

Из-за алкоголя мысли путались. Костя не понял, как он оказался в такси, а потом – перед коттеджем Селиверстовых, но хорошо запомнил, как они с Алиной жутко ругались, решая, кто должен оплатить поездку. Кажется, заплатили поровну. Алина вошла в дом и стащила туфли. Бросила на пол сумку, пальто и перчатки и, пошатываясь, побрела на кухню. Костя поплыл следом.

– Что тут у нас есть? – пробурчала девушка, неуклюже забираясь на стол. Ромал подскочил к ней и поднял руки, страхуя, а она открыла дверцы навесного шкафчика и заулыбалась: – Бинго.

– Спускайся.

– Что ты больше любишь: ром или текилу?

– Я не пил ни того ни другого.

– Значит, выберем красивую бутылку.

Девушка нагнулась, вытаскивая прозрачный квадратный графин, и лихо спустилась вниз. Ромал взял рюмки, миску с фруктами, блюдо с нарезанными кусочками сыра и послушно поплелся за качающейся хозяйкой. Они спустились в подвал. Алина включила свет. Костя удивленно застыл на пороге, а она улыбнулась и развела руками в стороны:

– Мое бунгало.

– Как много… краски.

– Это же мастерская, балда. Конечно, тут много краски.

– Я тебе не балда.

– А кто ты мне?

Расставляя еду на столике, Костя серьезно задумался над этим вопросом. Кем он был? Почему смеялся над ее шутками? Молчал и слушал, когда она говорила? Следил за тем, как она поправляет волосы? Все это казалось совершенно необъяснимым и новым.

– Ты чего? – спросила девушка, заметив, как Костя наблюдает за ней.

– Я не… – он стряхнул головой. – Задумался.