Ночные звонки

Около девяти вечера следующего дня Джипси металась по комнате, словно зверь в клетке. Час назад она разговаривала с Чейзом. Пустой, бессодержательный разговор, словно они едва знакомы. Чейз как будто окружил себя глухой стеной и не позволял ей проникнуть внутрь. Черт возьми, чего он добивается?

Вдруг Джипси застыла посреди комнаты, словно изваяние. Она поняла, и губы ее искривились в язвительной улыбке.

— Дубина! — воскликнула она, по-видимому, обращаясь к самой себе, ибо ни Корсар, ни Буцефал не заслуживали такого наименования. — Конечно, в этом-то и дело! Он решил показать мне, как мерзко я себя веду! Ведь я несколько недель мучила его своими идиотскими страхами, а он, бедняга, терпеливо ждал, пока я повзрослею!

«Чего же я боюсь? — спросила себя Джипси. — Что мы с Чейзом не сможем жить вместе? Как видишь, смогли. Что моя работа станет помехой? Как видишь, не стала».

— Это, конечно, банально, но надо признать, — пробормотала она, — что я боюсь боли. Сколько лет я твердила себе, что не хочу близких отношений, и вот, когда это все же произошло, я перепугалась до смерти! Первый раз в жизни я подпустила близко постороннего человека! И что же теперь?..

Впервые Джипси взглянула своему страху в лицо — и с удивлением обнаружила, что он на глазах исчезает, превращается в ничто. Чейз никогда не причинит ей боли — это она знает точно. И он для нее — не посторонний. Их не разделяет ничего, кроме… Боже правый! Что, если она опоздала?

При этой мысли сердце Джипси как будто оборвалось. Мутная волна паники захлестнула душу.

Что, если она потеряла его?

Не «может быть», не «когда-нибудь», а сегодня, сейчас! Что, если он не вернется? Что, если она никогда больше его не увидит, не поговорит…

Взглянув на часы, Джипси присела на краешек кровати и начала набирать номер. На Востоке сейчас полночь: он должен быть в отеле. Сама не узнавая своего голоса, Джипси попросила, чтобы ее соединили с Чейзом Митчеллом; в голове у нее крутилась одна мысль: «Что, если уже поздно?»

— Алло!

— Я скучаю по тебе, — без предисловий выпалила Джипси.

— Вот как? — Голос его звучал холодно, отстраненно.

— Чейз…

— Ты, кажется, расстроена?

— Мне одиноко без тебя. — Она рассмеялась, но смех вышел невеселым и жалким. — Первый раз в жизни я страдаю от одиночества. Ты… когда ты вернешься?

Чейз вздохнул.

— Надеюсь, что на днях.

Джипси прикрыла глаза и до боли сжала трубку.

— Чейз, я не могу ждать.

— Джипси!..

— Все идет наперекосяк, — едва не плача продолжала она. — Весь дом вверх дном. Куда-то пропали очки. Буцефал потерял аппетит. Будда упал со стола, и часы разбились. Корсар бродит по дому как привидение, словно что-то потерял и никак не может найти…

— Джипси…

— А его киска снова притащила котят к тебе в спальню, — без всякой связи продолжала Джипси. — А розы ест какой-то жучок. А вчера вечером я всю посуду перемыла, потому что не хочу, чтобы в доме был бардак… И одежду собрала с пола… И весь день идет дождь… И мне так пусто… так одиноко…

— Я вылетаю первым самолетом, — странно дрогнувшим голосом заверил ее Чейз.

— А как же твоя работа…

— Плевать на работу! Ты для меня важнее. Я приеду завтра.

— Буду ждать, — пообещала Джипси.

— Спокойной ночи, Цыганочка.

— Спокойной ночи.

Джипси повесила трубку и невидящим взглядом уставилась в темное окно.

«Ты для меня важнее…»

Раньше она считала главным в жизни работу. Но теперь… Джипси вспомнилось ее решение — не допустить, чтобы работа встала между ними… Да, теперь для нее в жизни нет ничего важнее и дороже любви Чейза.

А что касается писательства… Джипси грустно покачала головой. Как она не поняла этого раньше! Ведь именно с появлением Чейза в ее книги вошел настоящий герой, которого там так недоставало!

Теперь Джипси знала, каковы герои в жизни. Не супермены и не рыцари в латах — обычные люди, не лишенные, как сказал Чейз, «человеческих слабостей и недостатков». Однако на такого человека можно положиться. С ним можно прожить жизнь. Таков Чейз… и ее «ночной любовник».

Джипси нахмурилась. Нет, это все-таки Чейз. И никто другой. Она будет продолжать игру, пока ему это не надоест. А когда-нибудь, когда оба они состарятся, поседеют и будут покачиваться рядом в креслах-качалках, она спросит: «Милый, а не ты ли это был?» И если он посмеет ответить «нет»… тогда она отколошматит его своей вставной челюстью!

— Любовь моя, ты веришь в единорогов?

— Да, — прошептала она.

— А в героев?

— И в героев.

— А в меня?

— И в тебя, — нежно ответила она.

— Мы найдем свой «златой песок, хрустальный грот», — пообещал он, и в голосе его звучала нежность. — Мы пойдем за радугой, пока не отыщем на другом ее конце золотой горшок. А если за окном разразится буря, мы запремся от всего мира, разожжем камин и будем наслаждаться друг другом.

— И я никогда больше не буду одинокой… — прошептала она.

— Никогда. Думай обо мне, любовь моя.

Все утро Джипси бродила по дому, не находя себе места. Чейз не появлялся. Она снова вымыла Маргаритку и полила клумбы — а он так и не появился.