Ноев ковчег доктора Толмачёвой

Таня была единственной дочерью. Родители воспитывали ее сообразно собственным представлениям о жизни, но девочка оказалась совсем из другого теста. Научно-туристическо-гитарно-песенный быт, в котором, не особенно заморачиваясь, жили родители, она лет с шестнадцати уже терпеть не могла. В походы не ходила, Визбора и Митяева не пела, крыскам и мышкам в лаборатории, куда водили в детстве, когда садик закрывался на карантин, не умилялась. Единственное, что сделала не вопреки желанию родителей, – окончила медицинский, и то не по собственному выбору, а просто потому, что вообще не знала, чем хочет заниматься в жизни. Ничем не хотела. «В банке корпеть целый день за компьютером – скучно. В газете журналисткой на побегушках – куража нет. Иняз закончить – всю жизнь тупицам чужой язык в головы вдалбливать – вообще повеситься можно», – так размышляла Таня классе в девятом. А в медицинский хоть поступить было легче – папа и мама с проректором все шесть лет на лекциях рядышком сидели.

Но все-таки, к облегчению родителей, Таня училась хорошо, легко. Может быть, сказывались естественно-научные гены и постоянные разговоры о медицинских проблемах, которые Таня с детства привыкла слушать, как другие дети слушают сказки. Поэтому после того как она прошла необходимую постдипломную специализацию по реанимации и анестезиологии (выбрала она эту специальность, как менее скучную из совершенно невыносимого длинного ряда других очень скучных медицинских профессий), родители сочли за лучшее отправить ее поучиться за границу. Во-первых, чтобы все-таки привести в нужное русло ту неуемную, но невостребованную энергию, которая доставляла столько хлопот ей самой, во-вторых, чтобы сохранить с дочерью хоть какие-то отношения, так как в последние несколько лет скучающая и переполненная энергией одновременно Таня родителей на дух не переносила.

«Это называется «девушка созрела», – пояснял Василий Николаевич ситуацию и так все прекрасно понимающей жене. Но пустить зря растрачиваемую энергию в русло замужества и материнства тоже пока не получалось. К счастью или к несчастью, Танечка предъявляла весьма завышенные требования к потенциальным женихам. Вероятно, по этой причине женихов вообще не было. Кроме прежнего коллеги, маленького армянина Ашота Оганесяна – парня умного, доброго и порядочного, к тому же прекрасного профессионала, но по причине неподходящего роста и комической внешности Таней отвергнутого.

Вот поэтому-то, когда появилась возможность выхлопотать грант для стажировки за границей, Танин отец ею воспользовался, не без принесения, однако, жертвы. В роли агнца выступил младший научный сотрудник из соседней лаборатории Женя Савенко. До него дошли слухи о том, что его обошли, но ничего конкретного Женя не знал, поэтому относительно спокойно продолжал двигать науку. А в Париж вместо него поехала Таня.

Но все-таки Таня вполне подходила для этой поездки. Кроме того, что она и в самом деле была умна, она к тому же не любила выглядеть дурой. Еще она была вынослива, работоспособна и знала французский язык, что несомненно работало на нее. Прежде чем ехать в Париж, Татьяна внимательно прочитала отцовские работы, в первую очередь, конечно, те, в которых была указана соавтором; затем получила у отца консультации по поводу научных проблем, которыми предстояло заниматься. Таким образом всего лишь за месяц интенсивной подготовки она сравнялась своими знаниями с теми, кто занимался самостоятельно в течение нескольких лет. А поскольку у нее имелся хоть и маленький, но опыт практической работы, быстро соображала, где и как можно применить полученные знания на практике, соотнести их с применением уже существующих лекарств. И отец, который хоть и любил дочку по-прежнему, но был недоволен ею, не мог не признать, что Таня отправилась во Францию достаточно подготовленным специалистом.

Однако собственные цели Тани отличались от тех, что предполагали родители. Ей ужасно надоела опека, ей не нравился родительский быт, а наладить свой она не могла по причине маленького (не по ее вине, а по вине государства) заработка. Поэтому она решила воспользоваться удачно подвернувшимся случаем, чтобы уехать от родителей куда-нибудь подальше. Естественно, во Францию – интереснее, чем в Жмеринку, но в Жмеринку Таня и не поехала бы. Она бы не возражала выйти в Париже замуж, но только за человека обеспеченного, а лучше просто богатого, который мог бы легко разрешить все жизненные проблемы. Она рассчитывала на это хотя бы потому, что прекрасно знала: ее природная красота, считающаяся «русской», всегда привлекала к себе взгляды мужчин.

Но взгляды – это только взгляды. Вместо виртуальных поклонников Таня предпочитала настоящих. О таких приятных, с хорошими манерами французских буржуа Таня читала в романах Франсуазы Саган. Но за два года пребывания в Париже ни одного такого человека Таня не встретила. Да и где она могла встретить такого человека? На светские рауты никто ее не приглашал. Более того, она даже стала сомневаться, существуют ли такие мужчины в природе.