Ноги из глины

– Вот-вот, – грустно кивнул Моркоу. – Именно этого я и хотел избежать.

Подняв руки, Моркоу продемонстрировал два плоских и круглых предмета, примерно с ладонь каждый.

– Это, – сказал он, – гномий хлеб. Самый лучший, что есть у господина Ломозуба. Это, конечно, не классические боевые булочки, но вполне сойдет…

Рука Моркоу сделала резкое движение. Над землей пронесся небольшой ураганчик из мучной пыли, и плоская лепешка с глухим стуком вошла в борт телеги – примерно в полудюйме от вора со слабым сердцем и, как выяснилось, столь же слабым мочевым пузырем.

Человек с арбалетом с удивлением уставился на гномий хлеб, но, буквально через секунду ощутив на запястье некое легкое влажное давление, перевел взгляд на свою руку.

Ни одно животное не способно двигаться так быстро, однако рядом с вором стоял волк, и выражение на его морде говорило о простом и очевидном факте: челюсти, которые прикусывали воровское запястье, могли сомкнуться в любой момент.

– Отзови его! – выкрикнул вор, отбрасывая свободной рукой арбалет. – Я сдаюсь! Прикажи ему отпустить мою руку!

– Я не могу ей приказывать, – пожал плечами Моркоу. – Она все всегда решает сама.

Послышалось громыхание обитых железом башмаков, и с полдюжины гномов выбежали из дверей пекарни. Выбив подошвами сноп ярких искр, гномы затормозили рядом с Моркоу.

– Хватайте этих сволочей! – заорал господин Ломозуб.

Моркоу опустил ладонь на шлем гнома и вежливо повернул Ломозуба к себе.

– День добрый, господин Ломозуб, – поздоровался он. – Я так понимаю, ты узнаешь этих людей?

– Еще б я их не узнал, капитан Моркоу! – воскликнул хлебопек. – Ворюги проклятые! Ну, готовьтесь, сейчас мы вас отбуразачим![3]

– О-о-о… – простонал вор-сердечник.

Под телегой снова закапало.

– Нет-нет, господин Ломозуб, – терпеливо сказал Моркоу. – В Анк-Морпорке мы такое наказание не практикуем[4].

– Они дали по башке Бьорну Тугоштану. А Олафа Рукисилу пнули прямо в бад’дхакз![5] Мы отрежем им…

– Господин Ломозуб!

Гном-хлебопек тут же прервался и отступил на шаг – к удивлению и радости воров.

– Да… хорошо, капитан Моркоу. Как прикажете.

– У меня есть кое-какие дела, и я был бы очень благодарен, если бы вы сами сдали их в Гильдию Воров, – сказал Моркоу.

– О нет! – сразу побледнел самый трезвомыслящий. – В последнее время к нелицензированному воровству там относятся очень жестко. Что угодно, только не Гильдия Воров!

Моркоу повернулся. Лицо его осветилось особым образом.

– Что угодно? – переспросил он.

Нелицензированные воры поглядели друг на друга и заговорили практически одновременно:

– Гильдия Воров? Ну и ладно. Нет проблем.

– Мы ее очень уважаем, эту Гильдию. Любим, можно сказать.

– Ждем не дождемся туда попасть. Быстрее в Гильдию Воров!

– Такие прекрасные люди.

– Строгие, но справедливые.

– Отлично, – кивнул Моркоу. – Значит, все счастливы. Ах да. – Капитан покопался в своем кошельке. – Вот пять пенсов за хлеб, господин Ломозуб. Он немножко запачкался, но, если его почистить песочком, будет выглядеть как свежевыпеченный.

Гном тупо уставился на монеты.

– Ты хочешь заплатить мне за то, что спас мои деньги? – уточнил он.

– Как примерный налогоплательщик, господин Ломозуб, ты находишься под защитой Городской Стражи, – пояснил Моркоу.

Наступила деликатная пауза. Господин Ломозуб внимательно изучал свои башмаки. Один или два гнома начали хихикать.

– Вот что я скажу, – мягким голосом промолвил Моркоу. – Я вернусь, как только закончу с делами, и помогу правильно заполнить налоговые формы. Договорились?

Неловкую тишину нарушил вор.

– Э… а не мог бы… твой песик… отпустить мою руку? Пожалуйста.

Волк разжал челюсти, спрыгнул с телеги и подбежал к Моркоу, который, в свою очередь, бодро отдал честь.

– Всем желаю хорошего дня, – сказал он, повернулся и двинулся прочь.

Воры и их жертвы смотрели ему вслед.

– Он что, всамделишный? – спросил самый умный вор.

Издав утробное рычание, хлебопек наконец вышел из ступора.

– Сволочи! – заорал он. – Гады!

– Что? Да в чем дело? Ты же получил обратно свои деньги! Чего переживать-то?

Двое работников с трудом сдерживали рвущегося к ворам господина Ломозуба.

– Три года! – орал он. – Три года никто меня не трогал! Три чертовых года – и ни единого стука в дверь! А теперь что?! О да! Он очень порядочный и честный! Уж он-то позаботится, чтобы я заполнил все правильно, чтобы не попал ни в какие переделки! Ну почему вы, придурки, просто не убежали?

Ваймс внимательно осмотрел темную заплесневевшую комнату. Такие голоса, как правило, доносятся из гробниц.

Паника отразилась на лице маленького геральдиста.

– Не будет ли так любезен сэр Сэмюель пройти сюда? – осведомился голос.

Он был холоден, этот голос, и каждый слог выговаривал абсолютно четко. Подобные голоса не ведают сомнений и не знают отказов.

– Это, собственно, э… Дракон, – пояснил Алый Полумесяц.

Ваймс невольно потянулся к мечу.

– Дракон, Король Гербов, – закончил человечек.

– Король Гербов? – удивился Ваймс.

– Таков мой титул, – сказал голос. – Входите же, командор, молю вас.