Ной Буачидзе

В рассказе Абуладзе была доля истины. На Бронной жила Варвара Гаприндашвили. Вблизи Патриарших прудов снимал комнату ее будущий муж, студент Московского университета Александр Канделаки — с ним Ной не раз бывал на собраниях социал-демократов в Кутаисе и в Квирилах, на сходках крестьян в Верхней Имеретии. Здесь, в Москве, Гаприндашвили и Канделаки помогли Ною осмотреться. Варвара нашла ему недорогую комнату, устроила кредит в студенческой столовой и, что самое главное, отыскала нужные Буачидзе явки.

Немного позже Гаприндашвили по просьбе Ноя объявила себя именинницей. Варвара пригласила знакомых студентов-грузин. Буачидзе пришел с чеченцем и несколькими молодыми осетинами. Особенно долго засиживаться не рискнули. На прощанье Ной предложил и все охотно поддержали тост за взаимное уважение и дружбу людей всех национальностей. Чеченец, задорно улыбаясь, заметил, что священная книга — коран — запрещает правоверным употреблять вино, но ради такого тоста он готов осушить целый рог, лишь бы сбылось чудесное пожелание.

А за день или два до ареста Ноя, во время их последней прогулки по Москве, Роза сказала, что получила письмо от матери из Минска, там очень тревожно, боятся еврейского погрома. Ной осторожно привлек девушку к себе, взглянул в ее большие печальные глаза:

— Роза, я рад, что могу вам это сказать: ни в глубокой древности, ни в наше время в Грузии не было еврейских погромов. Мой народ никогда не знал этого звериного чувства — антисемитизма. Я верю, мы еще доживем до той поры, когда исчезнет всякий национализм.

…Итак, поединок между Ноем и следователями закончился как бы вничью. «На всякий случай» суд приговорил Буачидзе к четырем годам каторги и бессрочной ссылке. Отбывать наказание предстояло в вологодской тюрьме.

По случайному ли совпадению, или в силу высших государственных интересов, но в Вологду — губернский центр на севере России — отправляли отбывать наказание многих выдающихся деятелей большевистской партии. Здесь побывали И. В. Сталин, А. В. Луначарский, М. И. Ульянова, В. В. Воровский, П. А. Джапаридзе. После поражения революции 1905 года в Вологде оказалось более восьми тысяч политзаключенных. Среди них несколько сот грузин.

В апреле 1906 года местная прогрессивная газета «Северная земля» описывала похороны грузинского революционера Иосифа Хизанашвили: «В три часа дня процессия двинулась к кладбищу. Гроб несли на руках товарищи по заключению, земляки-грузины. Над головами идущих взвились красные флаги с надписями: «Смерть палачам!», «Да здравствует свобода!», «Долой самодержавие!» Раздавались торжественные звуки шопеновского похоронного марша, и тысячи голосов слились в одном протестующем гимне: «Вы жертвою пали в борьбе роковой, любви беззаветной к народу…»

«Потом речь ссыльного грузина. На далеком севере они не ждали найти братьев по духу, товарищей по борьбе. Они ошиблись. Теперь в их сердцах навсегда останется чувство признательности и благодарности к северянам. Теперь они знают, что сила борцов велика, и с новой отвагой пойдут в бой за светлое будущее…»

«Один из присутствующих предлагает увековечить память умершего крестьянина-борца выражением братских чувств к кавказским народам и негодующего протеста против ужасных насилий, творимых казаками и чиновниками на Кавказе: сделать денежный сбор в пользу семьи умершего товарища. Все согласны. Тут же на могиле собрано 78 рублей 71 копейка, золотой браслет и кольцо… Так вологжане хоронили крестьянина-грузина».

Через три дня «Северная земля» опубликовала обращение ссыльных грузин к вологодскому обществу. «Брошенные презренной рукой опричников в тюрьмы и ссылку, — писали грузины-революционеры, — мы ехали сюда с невеселыми думами. Здесь ожидали встретить вражду и холодное равнодушие. Мы ошиблись. Вы встретили нас, как братья, отзывчиво и горячо. Такие встречи не скоро забываются…»

«Вы пожертвовали на семью сосланного из дальнего края революционера… Одна из вас снимает с руки кольцо и браслет. Тронутые до глубины души поступком вологодской гражданки, мы с общего согласия решили отослать кольцо и браслет на Кавказ семье покойного. По обычаю Кавказа, семья будет хранить эти предметы как святыню. Грузины и грузинки, старые и молодые, придут и будут смотреть на них, они вспомнят товарища Хизанашвили, зарытого в далекой земле, все они мысленно пошлют свой душевный привет прекрасной гражданке и всем вам, гг. вологжане».

Неделю спустя —1 мая 1906 года — редакция газеты «Северная земля» была разгромлена черносотенцами, дальнейший ее выход запрещен губернатором.

Теперь, в середине 1907 года, в вологодской тюрьме оказался и «князь Абуладзе». В Вологду тотчас же отправилась Роза Шабалина. Она связалась с местной большевистской организацией. К радости Ноя, он получал передачи, обменялся записками с Розой. В камеру доставили маленькую круглую пилку. Как будто все обещало, что побег будет удачным. Еще несколько часов, и Ной был бы на свободе, рядом с любимым человеком.