Noir

— Конечно нет, — возмутился дворецкий. — У меня достаточно забот, чтобы самому ходить и следить, как бы эти рабочие не наследили слишком сильно и не попортили ковры, обои или мебель.

— А кто был с ними?

— Анатоль, младший слуга. Малый достаточно расторопный, чтобы уследить за рабочими в доме.

— Он сейчас в комнате с остальными?

— Нет, — потёр подбородок Жоликёр. — Его там нет. Не весь штат слуг проживает в доме хозяина. Он ушёл домой около десяти вечера, как обычно. Вы его в чём-то подозреваете?

Я отделался ничего не значащей фразой — дворецкий меня больше не интересовал.

Дюран тоже довольно быстро закончил допрос Рюэля, и мы вместе вышли на лужайку перед особняком, чтобы покурить и обменяться полученными сведениями.

— Картина вырисовывается примерно такая, — начал первым я. — Под видом коммунальной инспекции в дом проникли некие люди. Они осмотрели весь дом и подбросили тело в спальню. Это не составило труда — у них явно с собой были ящики с оборудованием для проверки труб и радиаторов. В одном из них и принесли тело.

— И никто за ними не следил?

— Следил, конечно, некий слуга по имени Анатоль. Он ушёл из особняка в десять вечера. Готов поставить все сбережения против ломаного сантима, что дома его не найдут, а тело его давно уже сгорело в топке Коллектора. А если сделать запрос в коммунальную службу, то выяснится, что никакой проверки отопления не было, как и жалоб на давление в трубах.

— Найти этих лжекоммунальщиков не выйдет, — кивнул, скорее, своим мыслям Дюран.

— А у тебя что? — поинтересовался я у него.

— Прокурор перешёл дорогу нашим друзьям в синих костюмах. Он очень серьёзно наступил им на хвост. Дело в том, что одного из тех, кто напал на тебя, чернокожего, нашли в частной клинике. Медсестра, присматривающая за ним, оказалась весьма законопослушной и внимательной. Она сообщила в полицию об анонимном пациенте с множественными огнестрельными ранениями. Ажаны сложили два и два и тут же взяли палату под наблюдение. Сообщили и нам, так что сейчас твой друг под надёжным колпаком. Однако недавно за ним явились другие господа в синих костюмах и попытались забрать из клиники. Персонал и врачи не в курсе, кто у них лечится, однако проинструктированы надлежащим образом. Они тянут время, но долго делать это не выйдет. На арест чернокожего нужна санкция прокурора, и Рюэль должен был её выдать, — Дюран глянул на поднимающееся над крышами домов солнце, — уже сегодня.

— А господа в синих костюмах, как всегда, сработали на опережение. Они знали о том, что прокурор должен дать санкцию, кто-то им сообщил это, верно?

— У них очень хорошая сеть информаторов, и если бы дело касалось только коллегии, я был бы уверен. Но медсестра пошла в полицию, а уж там-то болтунов хватает, особенно если язык им развязать десятком-другим крон.

— Кампания против Рюэля только начинается, — заметил я. — Сегодня стоит ждать статью о том, что в его доме найдено тело женщины, а спецслужбы пытаются замять это дело. И газета, уверен, будет далеко не «жёлтая». Скандал поставит под удар Рюэля, и его полномочия приостановят. А это даст возможность синим костюмам забрать моего чернокожего друга из клиники.

— Проклятье! — выпалил Дюран. — Они всегда на шаг впереди! У них всегда готов ответный ход на каждое наше действие. Неужто мы и в самом деле тупые обезьяны, какими считают нас сидхи?

— Наша беда в том, что мы слишком логично поступаем, — ответил я. — Наши шаги слишком просто просчитать. В логике сидхи могут превосходить нас, но они не способны кое на что, и это разительно отличает нас от них.

— И что это?

— Порыв, взводный, — я намеренно напомнил Дюрану о нашей службе, — вот что отличает нас от эльфов. Они спокойные, логичные, продумывают всё до точки. Но сколько раз мы ломали им карты, когда держались до последнего, а по их логичным расчётам должны были отступить, или когда кидались в совершенно безрассудные атаки, даже на превосходящие силы.

— Ты предлагаешь нечто в этом роде, ротный? — Дюран тоже явно не без умысла вспомнил о моей прежней должности. — Нечто такое, что можно назвать крайне нелогичным поступком?

— Совершенно верно. — Я щелчком отправил окурок в мраморную урну, установленную перед выходом на лужайку. — У меня был удивительно дерьмовый день вчера, я спал всего пару часов, так что чего от меня ещё ожидать, как не безрассудства?

Чувство юмора у судьбы развито просто до неприличных размеров. Подстреленный мной чернокожий лежал в той самой клинике, в которой, как я считал, держат дочь Равашоля. Больница была частной и не отчитывалась за своих пациентов перед медицинским управлением урба, так как находилась полностью на своём обеспечении. Этим пользовались воротилы теневого бизнеса и преступные бонзы, не первый год находящиеся в розыске. Даже без доноса медсестры чернокожего стоило искать именно там.

Звали его, кстати, Турк. Вот просто Турк. Даже не ясно, что это — имя, фамилия или прозвище. В книгу регистрации клиники он записан не был, а самого пациента вполне устраивало обходиться без фамилии.