Нокаут

— Ты опять плачешь, — озвучил я, на миллиметр отодвинулись от неё. Она молчала. Опять. Странная у неё реакция, что после секса, что после наших поцелуев она всегда плачет и не отвечает мне. — Дай знак, что тебе сейчас было хорошо и я не причинил тебе боли, — прошептал я, задевая её губы. Она кивнула, и я улыбнулся. — Хорошо. Меньше всего я хочу сделать тебе больно, — тихо признался я, целуя её подбородок, затем щеки, нос, скулы. Я просто не мог остановиться и хотел всю её покрыть поцелуями с головы до ног.

Хреново. Это, твою мать, тревожный звоночек.

Телефон в шортах запищал, оповестив о новом сообщении, но я не спешил проверять его.

— В четырнадцать мой папаша продал мою девственность, — еле слышно прошептала она и я замер около её израненного уха. Так хотелось и его поцеловать, ведь она любила подобную ласку, но нельзя.

Однако её признание вмиг вернуло меня в суровую реальность, и я посмотрел на неё. В комнате кроме светящегося экрана ноутбука больше не было света, и я не мог распознать эмоции на её лице. Возможно, это к лучшему, поскольку я боялся увидеть в её глазах боль. Сглотнул, усердно думая, что сказать. В голове за секунду пронеслась сотня мыслей, среди которых лидировала одна.

Какого хрена я не убил сегодня её отца?!

— Извини, что?! В смысле продал?! — переспросил, всё ещё надеясь, что я тупой олень и неправильно понял её.

— В прямом, Диего. Оказывается, в этом уродливом мире полно мудаков, которые хотят только несовершеннолетних девственниц и готовы заплатить приличные деньги за это. Оказывается, в этом мире есть отцы, готовые заработать на этом. В частности мой. Где-то он нашёл того типа и, получив от него бабки, отдал меня на растерзание, — тихо говорила она и поток слёз усилился.

Я лежал на ней, держа себя на предплечьях и всё ещё находился в ней, но моё тело напряглось и было готово отражать любую атаку. А ещё лучше самому атаковать.

— Кто он?! Ты его знаешь?! — спросил, вытирая её слезы и сдерживая ярость, рвущуюся из меня.

— Нет, не знала. Где они с отцом нашли друг друга я тоже не знаю. Я уже тогда вовсю дралась на улицах, но не ожидала, что главная опасность поджидала меня дома. Однажды вернувшись из автомастерской своего друга, я обнаружила в нашей гостиной незнакомца. Взрослый мужик, с залысинами и пивным животом. Ничего не подозревая, я прошла в свою комнату, как он напал на меня со спины, — сиплым голосом изливала душу Бунтарка, пока я ловил каждое её слово и всё больше мои мышцы превращались в камень. — Он повалил меня на пол и связал. А затем изнасиловал. Я кричала, звала на помощь, а он всё время говорил: «Тише, тише, тише». Никто не пришёл и не спас меня. Отец на это время ушёл из дома, как я потом узнала. Он просто оставил меня с этим извергом, получив бабки. Не знаю, что сказал тебе мой папаша сегодня, но правда такова. Он действительно продал меня.

Мне стало нечем дышать, перед глазами появились яркие вспышки, словно я получил удар в нос.

— Я его найду, — хрипло пообещал я. — Найду и убью.

Сиенна нервно усмехнулась.

— Ты опоздал. Его уже грохнули. Когда он выходил из моего дома, то столкнулся с моим другом, Ларри. Он зашёл, чтобы пойти погулять и обнаружил меня в совершенно ужасном состоянии. Помог мне привести себя в порядок, и не задавая лишних вопросов, на пару недель забрал к себе домой. Где-то год спустя он же мне и сообщил, что этого мудака убил отец несовершеннолетней девочки, когда застал его за изнасилованием. Её девственность продала нерадивая мамаша. А Ларри, как выяснилось, уже видел этого мудака в нашем районе и собирал информацию на него, чтобы самому с ним расправиться, но не успел.

Я судорожно выдохнул. Ну, хоть одним отродьем меньше на планете.

— Я заметил сегодня нож в твоей комнате. Зачем он тебе? — мягко спросил у неё.

— Тоже Ларри. Он подарил его мне после случившегося и сказал, чтобы я не расставалась с ним. Раньше я всегда защищалась дома с его помощью и все сразу же отступали. Но с Дюком почему-то первой реакцией было пустить в ход коленку вместе с ударом в челюсть. Видимо зря. Наверное, если бы я вновь начала угрожать ножом, то мои уши остались бы целы, а так я его только сильнее разозлила.

Мне стало хреново. Выходит, из-за того, чему я научил её она пострадала. Аккуратно вышел из неё и нежно поцеловал в губы.

— Дюк сядет. А я позабочусь о том, чтобы срок ему дали максимальный.

— Мне плевать, — устало ответила она. — Не он, так другой вновь ворвётся в мою комнату с требованием вернуть долги отца. Это моя реальность, Бугай. Но спасибо за заботу. Неожиданно, что ты решил проявить себя таким образом по отношению ко мне, грязной оборванке.

Я не понимал, что ей ответить или пообещать. Неприятно признавать, но её слова больно ударили по ещё одной броне вокруг моего сердца. Для неё моя забота оказалась неожиданной. Сам же всё сделал для строительства стены между нами, а теперь бился в неё головой.

— Сиенна…

— Не надо, — перебила она меня и упёрлась ладонями в мою грудь. — Я хочу спать.