Нокаут

«Викинг» выбрался на главную улицу, прошел через сквер, перекинулся игривым взглядом с молоденькой официанткой из павильона с мороженым, остановил такси и через десять минут был уже в аэропорту. Назад он возвращался довольный, с двумя билетами в кармане на утренний самолет, отправлявшийся в город, расположенный километрах в двухстах от южной границы. Фрэнк решил честно выполнить обещание, прихватить с собой беспутного сынка академика. Синеглазый жаждал сенсации. А Джо — это сенсация. «Сын академика не вынес ужасов коммунистического режима!»… «Разоблачительные сообщения сына советского ученого!»

— Его можно заставить говорить, — мечтательно промолвил Стенли вслух.

— Не найдется ли огонька, товарищ?

«Тьфу, черт! Отчего это я вздрогнул?» — с неудовольствием подумал Фрэнк и грубо сказал обратившемуся к нему пожилому рабочему в спецовке с колючими, словно буравящими глазами:

— Нет спичек. Свои иметь надо.

Рабочий густо кашлянул, и долго еще потом Фрэнк чувствовал на спине его тяжелый взгляд. Настроение мигом испортилось. «Викинг» присел на скамейку под раскидистым конским каштаном. По морщинистой коре каштана карабкался большой рыжий муравей.

— Вот тебе! — Стенли злобно ткнул башмаком.

Муравья не стало. И вдруг Фрэнка поразила фантастическая мысль: «Все, кто спрашивал спички, делала это неспроста! Меня выслеживают! Все! Все абсолютно: и эта студентка с учебником фармакологии на коленях, и милиционер-регулировщик на перекрестке, и тот… в спецовке… Какой тяжелый у него взгляд! Это, наверное, он погубил Эфиальтыча. Все против меня… Все!»

Мимо проходили люди, долетали обрывки фраз. Прохожие говорили о делах, каких-то «непродуманных планах, которые до зарезу нужно пересмотреть», восхищались неизвестным Фрэнку токарем Аллабергеновым, толковали о литературе, об отпусках, курортах. Но главная тема разговоров — хлопок.

Хлопок, хлопок, хлопок!.. Весь город, вся республика жили хлопком, переживали за судьбу урожая. Это сознавал «Викинг» и раздражался еще больше. Всеобщая забота о хлопке бесила его. «Какое мне дело до урожая этой культуры на полях фермеров, пусть хоть трижды будет она называться «белым золотом!» А здесь… всеобщая забота! О хлопке кричат газетные столбцы, киножурналы, брошюры, о хлопке читают лекции… сочиняют книжки для детей!.. Отчего это у меня кружится голова?»

…Медленно плелся Стенли по шумной, громыхающей трамвайными колесами улице. На углу приютился небольшой завод с огромными решетчатыми воротами. Из занавешенного шелковой шторой окна заводоуправления доносился раскатистый бас. Фрэнк остановился, прислушался.

— А я вам говорю, довольно с меня! — кричал на кого-то бас, должно быть, в телефонную трубку. — Что?.. А? Дудки! Мой завод план имеет? Имеет. Я план выполняю? Выполняю. Я освоил новые узлы? Освоил. Я забочусь о людях? Забочусь. Я… мой… Что? Товарищу Игамбердыеву трубку передаете? — бас обрел бархатистый тембр. — Здравствуйте, уважаемый Файзулла Игамбердыевич! Как здоровье? Как семья?.. К делу? Сейчас. Товарищ Игамбердыев! Мой завод… ну, да… я освоил. Я выполняю, я…

Бас умолк и лишь изредка утвердительно гукал.

— Ясно, товарищ Игамбердыев, — заговорил, наконец, бас, на этот раз проникновенно и певуче. — Сейчас все объясню. План по ассортименту мы не выполнили, верно. Коллектив еще не освоил… А? Да-да!.. Общественные организации не организовали техучебы… Наш завод!.. Мы… коллектив… Вы только выслушайте нас, товарищ Игамбердыев! Алло! Не понимаю… Почему перестал якать? Алло…

Френк улыбнулся и отошел от окна. «Есть еще порох в пороховицах! — с удовлетворением подумал он. — Не перевелись титраевы, порт-саидовы, кенгураевы». Стенли почувствовал непреодолимое желание еще раз воочию убедиться в существовании этой группки людишек. «Загляну на работу к Порт-Саидову, — решил он, — душу отведу».

Расталкивая прохожих, «Викинг» быстрым шагом направился в «Заготбытспецвторживсырье». Он увидел издалека знакомое здание с пароходными иллюминаторами и одинокой толстенной колонной. Фрэнк ускорил шаг… Но что это? Неужели он ошибся адресом? Нет, все правильно. Почему же на окнах стоят горшки с геранью и фикусами, висят кружевные занавесочки? На дверях по прежнему сияла золотом знакомая вывеска.

Из крайнего иллюминатора выглядывал голый по пояс человек и громогласно командовал кем-то невидимым, громыхающим башмаками по железной кровле:

— Правей… правей бери! Ориентируй антенну на вышку телецентра…

— Простите, пожалуйста, — волнуясь обратился Фрэнк к молодой женщине с ребенком, показавшейся в подъезде. — Что здесь происходит?

— Как что? — удивилась женщина. — Люди живут.

— Но ведь здесь учреждение! Смотрите — вывеска «Заготсбытспецвтррживсырье»…

— Было, да сплыло. Одна вывеска осталась, да еще вот чернильный дух из комнат никак не выветрится. А если кого разыскать надо, загляните в райжилуправление. Может быть, там помогут. Оно недалеко, сразу же за углом.