Нокаут. Часть 2

— Что ещё я могу сказать? Занимался ли я сексом с той девушкой? Да, дважды, но могу утверждать со стопроцентной уверенностью, что даже не помню, каким был секс. Я больше не помню, какой была моя сексуальная жизнь до тебя. Не помню. Ты мой выбор, О. Ты та, с кем я здесь сейчас, та, с кем я выбрал быть здесь. — Я схватил её, прижимая ближе к себе. — Я люблю тебя. Чёрт возьми, ты не представляешь, как сильно я тебя люблю, и я знаю, что сегодня вечером обидел тебя, но, клянусь Богом, я потрачу всю оставшуюся жизнь, чтобы загладить свою вину.

Она вглядывалась в мои глаза, переваривая всё то, что я сказал.

— Я даже не смогу вспомнить её имени, — добавил я честно. — Но я помню твоё имя. — Я почувствовал, как мои губы изогнулись. — Я могу назвать твой любимый цвет, любимую еду и твой любимый аромат духов. Я могу загрузить твою любимую песню прямо сейчас, не думая ни секунды. Я знаю, что ты хотела бы, чтобы я никого больше не знал. — Я придвинулся ближе, наши лица оказались напротив друг друга. — Если бы я мог отправиться в прошлое и всё изменить, я бы сделал это не задумываясь. Но я не могу. Так что всё, чего я прошу, — это чтобы ты доверяла мне. Я никогда не смогу обидеть тебя и никогда не обижу, не сомневайся. Никогда. Ты хорошая и заслуживаешь только лучшего. Знаю, я далёк от этого, но могу предложить тебе только то, какой я есть. Если ты выбираешь меня, то получаешь всё — мои проблемы, мою страсть, моё прошлое. Всё это.

Мне не нужно было слышать её ответ, чтобы знать, что ей понравилось то, что я сказал. Я понял это по её реакции, по тому, как она поглаживала мои руки кончиками пальцев.

Оливия относится к тому типу людей, которые сразу закрываются, не важно, что их расстроило. Она не будет прикасаться или разговаривать. Она предпочитает остаться одна, варясь в собственных мыслях. К чёрту это. Мысль о том, чтобы оставить Оливию хоть на мгновение, когда она расстроена, убивает меня, особенно когда я знаю, что я тот, кто обидел её. Я не фильтрую свои действия или слова. Я просто что-то делаю и наблюдаю, какая последует реакция. Прямо как научный эксперимент.

О обхватила меня пальцами за шею и потянула на кровать. Я охотно последовал за ней, не потрудившись скинуть ботинки. Её мягкое, соблазнительное тело в совершенстве подходило моему, и мне нравилось, каким нежным и женственным оно было. Я склонился над ней так, чтобы наши губы практически соприкасались. Я чувствовал на своём лице её быстрое и взволнованное дыхание. Но, прежде чем прикоснуться к ней, я произнёс:

— Я чертовски люблю тебя со всем, что у меня есть... и я не приму что-то меньшее.

— И я люблю тебя.

Не отрывая от неё глаз, я провёл рукой по её макушке, разглаживая тёмные локоны.

— Скажи мне, как сильно ты меня любишь.

Я хотел услышать её признание. Я хотел, чтобы она использовала смешные метафоры и нерифмованные строки. Я нуждался в этом. Я должен был убедиться, что, чёрт возьми, не потеряю её, не сегодня.

Её взгляд нервно заметался.

— Я не могу...

Я нахмурился.

— Почему?

— Потому что не существует слов, способных описать мои чувства к тебе. — Она тяжело сглотнула. — Я могу сказать, что люблю тебя до луны и обратно, но, насколько я могу судить, этого недостаточно. Я могу сказать, что люблю тебя до следующей галактики и обратно, и этого расстояния по-прежнему недостаточно для того, чтобы описать мои чувства. Я люблю тебя. Я люблю тебя больше, чем любые слова, любые предметы, любые эмоции и любые измерения, которые только может создать жизнь.

Оливия посмотрела на меня своими большими зелёными глазами и прочистила горло.

— Может быть, я так чувствую, потому что люблю тебя и потому что ты мой.

Я согласился:

— Я твой.

Беспокойные линии прочертили её лицо, как будто она пыталась избавиться от чего-то в груди.

— Я не хочу, чтобы другие девушки прикасались к тебе.

Она прикусила свою нижнюю губу, и когда отпустила её, моё тело зажглось как чёртова рождественская ёлка. Когда речь заходила о других девушках, Оливия всегда выглядела так, будто её это не интересует, и мысль о том, что она заявляет на меня свои права, возбуждает меня до предела. Она приподняла свои бёдра, вжимаясь в меня.

— Мне не нравится слышать, как другие девушки называют тебя по имени. — Она ухватилась пальчиками за мой воротник и притянула ближе, прошептав прямо на ухо. — Твоё имя должно звучать только от меня в виде возбуждённых вздохов или от твоих фанатов, но никак не от случайных девушек в ресторанах.

Её голос звучал агрессивно и собственнически. Тот голос, который я никогда не ожидал услышать от моей милой «делай, что она говорит» Оливии. Мне захотелось расстегнуть рубашку, чтобы стало легче дышать, но я ждал и наблюдал, что же она скажет дальше. О прищурилась.

— Ты больше никогда не будешь уединяться с другой девушкой. Даже если я буду рыдать до икоты, ты, чёрт возьми, не оставишь меня.