Нокаут чемпиону. Часть 1

В ближнем ряду, на том самом месте, где обычно сидела Ольга, сегодня расположился барон фон Штольц, азартнейший из игроков на боксёрском тотализаторе. Разумеется, он ставил против Мелихова, да и место это занял не случайно – хотел нанести удар ниже пояса, вывести чемпиона из равновесия. До этого момента Игорь почти не испытывал ненависти к более удачливому сопернику, скорее что-то вроде презрения и жалости к дураку. Впрочем, такому же, как и он сам.

Ревность к Ольге была совсем иного толка: ярость собственника, которая становилась невыносимой, как только Игорь представлял, как этот напыщенный пингвин пользуется его женщиной, бешенство – при мысли, что его, Мелихова, вышвырнули, унизили, растоптали.

По-прежнему издалека раздавался голос тренера. Никто вокруг, кажется, не сомневался, что Дракон уже не поднимется, а если и поднимется, то ненадолго. Он повернул голову и увидел взгляд Серого. В его глазах не было жалости, а только злость и обида – никогда раньше Игорь не видел друга таким разочарованным. Белозерцев молчал, не давал никакого совета. И вот этот взгляд и молчание, а ещё – присутствие барона, который собирался заработать на Мелихове круглую сумму, заставили чемпиона встать. Единственная отчаянная мысль придала ему сил, и правда, как герою боевика. «Сегодня ты ни гроша не получишь», – решил он, мысленно обращаясь к фон Штольцу. И простоял, провисел весь следующий раунд на своём противнике в вязком клинче. Немного пришел в себя. А на последних минутах даже умудрился провести несколько своих излюбленных, точных ударов, неожиданных для расслабившегося бразильца, и вырвать победу по очкам. И всё-таки результат был слишком спорным, чтобы привычно чувствовать себя победителем.

А ведь ни один судья в мире больше не будет снисходителен к Мелихову. Если слабость его станет заметной, то… Как говорится, «король умер, да здравствует король!» Как тогда будет смотреть Серый? Сочувственно или презрительно? Будет ли плакать Виктория, как жены иных боксёров, или бросится его утешать? А может, встанет и потихоньку уйдет из зала, чтобы больше не появиться?

А… Ленка? Как будет реагировать она? Странно, что она спросила сегодня про этот бой. Словно вытащила из небытия, не зная об общем молчаливом согласии никогда про него не вспоминать. Игорь вдруг ясно представил её глаза – такие, как сегодня утром, решительные и сострадающие. Как будто она передавала ему: «Не бойся, я буду с тобой, я помогу». Он даже ощутил в тот момент что-то типа надежды, будто все ещё может быть хорошо.

Игорь вспомнил, как она вернулась в гостиную – с розочкой в руках, вся в своих мыслях. «Ясное дело, если Ленка и хочет помочь, так это в её интересах, – усмехнулся он про себя, призвав на помощь здравый смысл. – Продую, и останется без работы. Хватит, наконец, искать в ком-то искренность и понимание!»

– Как ты думаешь…

Голос Серого раздался так внезапно, что Мелихов даже вздрогнул.

– Что? – переспросил он рассеянно.

– Ну… Как тебе кажется… – выдавил приятель. – Есть у неё кто?

Неуверенная, почти просительная интонация – совсем не типичная для Белозерцева. Кажется, его тоже не слишком увлек кинофильм…

– У кого? – переспросил Мелихов, хотя прекрасно всё понял.

– У Ленки.

Игорь несколько секунд осмысливал вопрос – последствия прогулки в саду, не иначе. Нет, он не собирался говорить с Белозерцевым о помощнице. И неожиданная роль Серого Мелихову совсем не понравилась.

И ещё… Что-то подобное он испытывал в юности, когда новая учительница (Нина к тому времени уже уволилась) предложила ученикам почитать у доски любимые стихи, не из школьной программы. Игорь тогда мог рассказать наизусть не одно стихотворение, но ему не хотелось выставлять себя на смех. Одно дело мысленно ощущать превосходство, другое – раскрыть свои тайны перед гогочущим классом. И тут один из пацанов, крутой парень, штангист, вдруг встал и продекламировал что-то душевное, из Есенина. А никто не заржал…

На экране Бред Пит крепко зажал у стены сладкогубую Анжелину Джоули. Обычно в такие моменты Серый бросал какую-нибудь пошлую реплику, но сейчас он явно думал о другом. И Мелихову захотелось подыскать ответ, который бы того не устроил.

– Почему бы и нет? – мстительно произнес он. – Бывает, люди находят друг друга – у одного то болит, у другого – это. А может, какой-нибудь очкарик в институте бой-френдом числится.

– Да на фига ей калека или очкарик? – слишком горячо вступился приятель. – Ей нормальный мужик нужен. Чтобы защитил. Почему у неё такого не может быть? В неё ведь запросто можно влюбиться: мордочка – прелесть, фигурка тоже. Эх, нога всё портит, конечно.

Игорь, не отвечая, упорно продолжал смотреть в телевизор. Не дождавшись реакции, Белозерцев заговорил снова.

– Не, если бы кто был – работать бы к нам не пустил…

Казалось, он убеждает самого себя.

– Да почему не пустил бы? Сейчас для людей главное – деньги; молодёжь ушлая пошла, – злорадно опроверг его Мелихов.

– Да нет… У неё и мужика-то, похоже, никогда не было … – задумчиво проговорил парень.