Нокаут чемпиону. Часть 2

– А почему я должна оправдываться?! – взвилась Ленка. – Моя личная жизнь тебя не волнует, верно? Что он приехал – я уже извинилась. Не звать же мне было милицию, если человек хочет отдохнуть с дороги? В туалет зайти, в конце концов!

– Отлил бы под деревом! Если бы ты знала о нем… всё…

– Что – всё?

– Скажу – так решишь, что черню твоего любовничка!

– Он мне не любовничек! – выкрикнула девушка. – Какого чёрта ты меня оскорбляешь? Я любовничков не завожу, в отличие от некоторых!

– Я не слепой!

– Слепой! И глухой!

Ленка отвернулась от него, подошла к окну, и, по своей привычке, отдёрнув штору, уставилась на улицу. Наверное, высматривает, не уехал ли Серый, хочет уйти вместе с ним… Но она почему-то не двигалась.

Игорь в бессилии сжал кулаки. Нельзя было заходить так далеко, его попрёки выглядят глупо и унизительно. «Для тебя это новость, Мелихов? Что у неё роман с Белозерцевым? Что ты ей противен? На что ты надеялся? Пора с этим кончать, раз и навсегда», – горько подумал он, пытаясь успокоиться. Всё, хватит. Больше – никаких скандалов и претензий! Он стиснул зубы, досчитал до десяти, и произнёс так сухо, как только мог, и отрывисто, чтобы снова не заорать.

– Я просил тебя побыть с Настей. Значит, мне некому больше доверять, – в его голосе невольно появилась горечь.

– И чем же я не оправдала твоего доверия? – не менее горько усмехнулась девушка, всё ещё стоя к нему спиной. – При чём тут Белозерцев?

– Твои шашни с ним мне по барабану, – процедил Игорь. – Только – не на моей территории. Сделала свой выбор – отлично. Нравится тебе этот козёл – дело твоё. Но я его больше не принимаю! И тебя, кстати предупреждал.

– Предупреди об этом охрану, – обернувшись, резко произнесла девушка. – Я его не звала, но и вышибать кого-то из дома – дело не моё.

– Угу, твоё дело лизаться с ним, на глазах у ребёнка! В машине не насосались?

– Заткнись ты, придурок! – сквозь сжатые зубы прошипела она. – Или думай, что говоришь!

Они стояли очень близко. Ленка даже занесла свой крохотный кулачок, словно собиралась ударить, но передумала, развернулась и размеренным шагом, хоть и сильно хромая, покинула комнату. Только отправилась она не к выходу. А, ну как же, пресловутая ответственность! Настя завтра останется одна… Что ж, замечательно. Тогда финальный удар будет за ним.

Что там говорил Брюсов – тёмный лес? Нет больше никакого леса! Теперь всё предельно ясно. Чистое, пустое поле – без конца и края. Ни травинки, ни деревца. Чёрное, выжженное, мёртвое. Такое же мёртвое, как сейчас душа Мелихова.

***

Глаза были абсолютно сухи – хуже и быть не могло, а значит, и плакать уже не о чем. Даже если она пустила Серёгу в дом, почему Мелихов считает возможным оскорблять её, как неверную жену? Может, он сошёл с ума? Так ненавидит Белозерцева? Или испытывает что-то типа ревности – иррациональное чувство, потому что ему-то Ленка совсем не нужна! Говорят, ни один мужчина не способен простить, что ему отказали. Пожалуй, так и есть. Нельзя было не заметить – Игорь продолжает злиться.

Белозерцева девушка отправила домой. Она не собиралась связывать с ним свою жизнь. Да и не могла покинуть дом прямо сейчас – Мелихов завтра уедет, не бросать же ей Настю? Девочка проснётся – а её нет… Но и глотать оскорбление Ленка тоже не собиралась. Оставалось только ждать, что предпримет шеф. Ясное дело, ничего хорошего дальше не будет – Игорь опять самодурничает. Раньше после таких срывов он хотя бы просил прощения, но в этот раз надежда совсем слабая.

Теперь-то ей стало предельно ясно – не следовало возвращаться, «уходя – уходи», и тому подобное. Сколько уже бессонных ночей провела она в этом доме, и так ничему и не научилась! Но ведь Мелихов выдвинул беспроигрышный аргумент – помощь девочке. А Ленка и сама ухватилась за него, как за соломинку.

И вот снова оказалась в дурацкой ситуации. «Надо было лучше вызвать такси!» – ругала она себя, а заодно и Серёгу, который все так безнадёжно испортил. Самое отвратительное, что девушка и в самом деле испытывала странную вину по отношению к Игорю, словно она, и правда, предала его, и он имел основания обвинять. «Как можно предать того, кто тебя не любит?» – уговаривала она себя, но ничего не могла с этим поделать – мучила совесть. Нельзя было целовать другого мужчину, вот и всё. И хотя рассудок подсказывал Ленке, что она имела на это полное право, на душе было мерзко.

Утром она вышла в гостиную ни свет ни заря. Светка – ранняя пташка, уже ковырялась в столовой.

– Где шеф? – поинтересовалась девушка.

– Уехал вчера ночью, – пожала плечами горничная. – Я ему говорю – утром езжайте, опасно по ночам гонять, а он…

Ленке стало ещё тревожнее.

– Не звонил?

– Нет.

– Какие-нибудь указания оставил?

– Да нет. Только на Олега Павловича наорал и сказал, чтобы Белозерцева сюда не пускал. Устроил мне целый допрос – во сколько вы вчера приехали, бывал ли он ещё на этой неделе… А ты что, разве не на похороны ездила? – вдруг невинным голосом поинтересовалась Светка. – Или вы случайно встретились?

– Готовишь доклад для Мелихова? – обрезала её Ленка. – Где надо, там и встретились.