Нокаут чемпиону. Часть 2

– Так. Насть… подожди, успокойся. Успокойся, девочка моя ненаглядная… Ну, пожалуйста, а то мы не успеем с тобой всё обсудить…

Кое-как уговорив малышку, девушка усадила её в кресло, а сама присела перед ней на корточки – совсем как тогда Серый. Взяла её ладошки в свои руки и начала объяснять.

– Детка. Я не могу больше жить у вас в доме.

– Почему? – с отчаянным напором вопрошала Настя.

– Потому что твой папа не может мне больше платить. По разным причинам. Но мне надо зарабатывать деньги в другом месте.

– Я его попхошу!

– Нет, ничего не выйдет. Я ведь тебе объясняла – я учусь, а потом мне придется работать, помнишь? Я ведь не обманывала тебя, не говорила, что я буду здесь жить всегда?

– Нет, говохила, говохила!! Я точно помню!

– Нет, Настёна, не помнишь, потому что не говорила. Теперь слушай – папа тренируется перед матчем и не может сейчас быть с тобой дома. А все дети, у которых родители работают, ходят в садик. И Кирюшка ходит, он ведь тебе рассказывал. Это – его работа, ему там нравится. Он там играет и готовится к школе. А ты как же? Представь – приходишь ты в первый класс, а сама ничего не знаешь! Все знают – а ты нет!

– Ты меня научишь!

– Я ведь не учитель… Объясню тебе неправильно, и все будут смеяться.

– Кирюшка ходит в дхугой садик! Его вечером бехут! А папа сказал, что я буду там спать! Ночью!

– Если бы у папы была обычная работа, он бы тебя обязательно брал. Через месяц он проведёт бой и сможет забирать тебя вечером, как Кирюшку.

– А ты?! У тебя же обычная др-р-работа будет? – если Настёне удавалось произнести звук «р», то только пока через «моторчик», так учил её логопед.

А с логикой у девочки всё в порядке… У Ленки разрывалось сердце. Ну разве можно – вот так, сразу, в один момент!

В один момент? Да ведь она знала же, знала, что так и будет! Девушка ненавидела сейчас себя: Игорь прав, только она во всём виновата, она сама создала эту ситуацию, довела, дотянула!

– Нет, малыш… Я не буду успевать… И мои родители станут на меня ругаться, что я не живу дома… – девушка ткнулась головой ей в коленки, чтобы спрятать глаза. – Зайка, я ведь никуда не денусь! Если я не могу с тобой жить, это же не значит, что я не люблю тебя. Я тебя очень люблю!!!

– Не уезжай… – взмолилась Настя. – Мамочка, миленькая, ну пожалуйста!!! Я буду холошо себя вести!

Девочка крепко прижала к себе Ленкину голову.

– Ты и так очень хорошо себя ведешь! Настенька, ну, пожалей меня! Мне тоже сейчас… очень грустно. Я буду думать о тебе каждый день. Ты это почувствуешь…

– Ма-ма… – Настёна, заливаясь слезами, все сильнее обхватывала её, словно стараясь удержать. – Я хочу с тобой… Останься, пожа-алуйста… Я буду ходить в садик… только ты забихай меня вечехом!

– Не могу, детка, – девушка сама едва сдерживала рыданья, слезы текли у неё по щекам. – Не потому, что не хочу. Но ты ведь знаешь – на самом деле я тебе не мама. И не могу ничего решать. Могу только просить твоего папу. Он разрешил мне тебе звонить, а один раз в месяц я буду приезжать к тебе в гости, смотреть, хорошо ли ты ведёшь себя в садике, и что научилась делать. Ты уж постарайся, ладно? Чтобы я за тебя радовалась…

– Не-е-ет… Не хочу-у-у… – ещё сильнее зарыдала Настя, – хочу с тобо-о-ой… всегда…

– Я тоже, но это невозможно, – как можно тверже сказала Ленка. – А раз так, давай вести себя, как взрослые мужественные люди. Будем радоваться тому, что у нас есть. Нам будет очень тоскливо, но мы всё вытерпим, да? Ты ведь у меня храбрая девочка! Сможешь всё преодолеть… Настенька, я бы ни за что не отдала тебя туда, где тебе будет плохо. Умерла бы, но не отдала! Но я поговорила с этой тетей – она хорошая очень. Если тебе будет там трудно – я приеду и снова поговорю с ней. Ты мне веришь? Скажи, ты веришь мне?

– Да… – девочка ткнулась лицом Ленке в плечо.

– Я позвоню тебе уже во вторник, поняла? Давай, я покажу тебе, когда это будет.

Девушка взяла со столика календарь.

– Вот, смотри, вот эта циферка – четыре, это сегодня. А я позвоню – вот в этот день, где циферка семь. Видишь, как близко? Всего-то три дня!

– А я смогу тебе звонить?

– Мы будем разговаривать раз в неделю. Так договорились с папой, давай уж выполнять, ладно?

– А то он отнимет у меня телефон?

– Нет, а то он расстроится, что мы его обманули, – Ленка всеми силами старалась не выставлять Игоря в дурном свете.

– А почему нельзя всегда звонить?

– Потому что… – девушка подбирала слова. – Потому что я буду на работе, там нельзя много болтать.

– А вечехом?

Из столовой неожиданно появился Мелихов. Лицо у него было перекошено. Конечно же, он слышал весь разговор. И, конечно, ему страшно отправлять дочь к чужим людям…

Ленка понимала это. Она видела муку в его глазах, но не испытывала сейчас к нему никакого сочувствия.

– Всё, Настя, хватит рыдать. Будешь звонить вечером, – сказал Мелихов, кривя губы, – только не жалуйся и не требуй у Лены забрать тебя!

– Вот видишь, как здорово! – обрадовалась девушка. – Папа разрешил. Будем говорить каждый день понемножку… Ну, если и не каждый – ничего страшного. У тебя ведь и без меня там будет много всего интересного.