Нокаут на шестой минуте

Намик Гасанов был очень расстроен. Он сидел в кабинете Горина за столом, барабанил пальцами по пепельнице и бубнил:

— Во всем оказался виноват я. Это же неправильно, товарищ подполковник. Говорят, ты отвечал за организацию матча и не обеспечил. Что я мог сделать? Проверять каждую бутылку?

— Наверное, ответственный за матч должен проверять все.

— Вот видите, и вы говорите, как все. А что я мог сделать? Все в последний момент. Этого нет, того нет. Э-э, да что говорить. А я виноват.

— Да, не повезло вам. — Горин усмехнулся. — Но расскажите мне подробней обо всех передвижениях команды боксеров. Начните с их приезда.

— Да, да, хорошо, — заторопился Гасанов. — Значит, они приехали в субботу утром. Я их встречал в аэропорту. Привез в гостиницу. Вечером они тренировались во Дворце спорта. В воскресенье утром тоже провели разминку. А после матча должен был быть прием. Но все сорвалось. В понедельник они должны были вылететь в Ташкент на последний матч турне. Да, теперь, видно, и он сорвется. Тут я вам принес фотографии. — Гасанов достал из папки черный пакет. — Наш фотограф снимал боксеров в аэропорту и в автобусе. Может, вам они пригодятся. На всякий случай.

— Спасибо. Это интересно. — Горин разложил фотографии на столе.

— Вот это — приезд. — Гасанов сделал ладонью круг над снимками. — Это мы все у трапа. Вот Бауэрс. Вот Эндоссе. Это — я, а вот Адигезалов — корреспондент из «Спорта». Он их тоже встречал. А здесь мы садимся в автобусы. — Гасанов отделил фотографии от других. — И здесь Бауэрс. Видите. А вот его секундант Мюллер, доктор ван Рейхен, Эндоссе.

— А это кто? — подполковник ткнул пальцем в едва заметное на заднем плане лицо.

— Это? — Гасанов вгляделся в снимок. — Это отец Ахундова. Нашего боксера. — Что он там делает? Я его и не заметил.

Подполковник сгреб фотографии со стола.

— Там еще съемка на экскурсии.

— Я все внимательно посмотрю. — Подполковник запер пакет в стол. — А вы мне лучше расскажите, зачем вы приходили в номер к Бауэрсу после того, как команда вселилась в гостиницу?

— Я приходил к Бауэрсу? — Гасанов поднял глаза на подполковника. Наткнулся на жесткий взгляд. — Ах да! Когда он вселился. Зашел узнать, как он устроился.

— Зашли только к Бауэрсу? А почему выбрали именно его? Почему не Эндоссе? Вы, наверное, хорошо знакомы с Баэурсом?

— Совсем я с ним не знаком. И никогда раньше не виделся, — испугался Гасанов.

— Но почему тогда зашли именно к нему? К незнакомому человеку, сразу после того, как он вошел в свой номер? — Горин сложил руки на столе. — Намик Алиевич, я хочу, чтобы вы поняли: дело слишком серьезное. Речь идет об убийстве, и потому за каждое неверное слово, сказанное вами, придется отвечать. Я прошу вас: не вводите меня в заблуждение.

— Я не ввожу, — вставил Гасанов.

— Если вы действительно непричастны к убийству, расскажите мне всю правду. Ну, а если вам есть чего бояться…

— Мне нечего бояться, — выпалил Гасанов. — Я был у него, товарищ подполковник, по делу, не имеющему никакого отношения к убийству.

— Позвольте мне определить, что имеет, а что не имеет отношения к убийству. Я повторяю вопрос: зачем вы были в номере у Бауэрса?

— Я отвечу, — покорно кивнул Гасанов. — Я вам все расскажу. Но только с самого начала. Две недели назад ко мне пришел отец Ахундова. «Намик, — сказал он мне, — мой мальчик будет выступать за сборную СССР. Я рад, что дожил до такого события, что наша семья дала республике такого боксера. Но это счастье не должно уплыть из наших рук. Ты понимаешь, как важно, чтобы мальчик закрепился в сборной. Но для этого нужна победа, и только победа».

— Это действительно так?

— Да. Ахундов в своем весе далеко не сильнейший в стране. Но у чемпиона СССР Логинова травма. Он на первенство Европы не поедет. Вторая перчатка — ленинградец Денисов дрался с Бауэрсом в прошлый понедельник за сборную России. Денисов проиграл, причем довольно легко, так что победа над Бауэрсом могла открыть Ахундову путь на первенство Европы. Так вот, Ахундов-старший просил меня помочь его сыну победить Бауэрса. Ни больше ни меньше.

— Помочь победить? Но чем?

— Уговорить Бауэрса проиграть бой.

— Уговорить или купить?

— Да какая разница, — отмахнулся Гасанов, но, заметив тяжелый взгляд подполковник, буркнул: — Если понадобится, то и купить.

— На чьи деньги?

— Ахундова, разумеется. Он оставил мне три тысячи. Сказал, что я могут тратить деньги по своему усмотрению, лишь бы сын выиграл.

— Вы взялись за эту сделку?

— Я, конечно, понимал, что это не тот путь, что Бауэрс на эти деньги и не взглянет, но, знаете, в интересах республики… — Гасанов замялся.

— Вряд ли интересы республики состоят в том, чтобы ее граждане совершали подобное. Лучше проиграть в честном бою, чем вот так… На мой взгляд, конечно. Ваша-то сделка, судя по всему, увенчалась успехом.

— Представьте себе, нет. Бауэрс выслушал меня спокойно и также спокойно отказал. Он заявил, что никогда в жизни не участвовал в махинациях и не собирается менять свои привычки. И попросил, чтобы я покинул номер.

— Вы его уговаривали?