Нокаут по наследству

— Просто мы знаем о Борисе Семеновиче очень мало, — сказала я. — Я уж так… во множественном числе. Инесса у нас девушка стеснительная, застенчивая. Трепетный цветочек. Никогда ни о каком наследстве не мечтала. Соответственно к его получению готова не была. Но ваша фраза о том, что вместо нее вы ожидали кого-то другого, честно говоря, наводит на определенные мысли.

Клара Николаевна не желала развивать тему.

— Насколько мне известно, больше никаких наследников нет, — произнесла она. — А что я там сказала или подумала, вас не касается.

Миша с силой провел ладонями по коленям. Клара Николаевна внимательно следила за его действиями.

— Ладно, — проговорила она, когда Миша оставил в покое свои ноги. — А вы, полагаю, ради компании сюда явились?

Миша резко поднялся с дивана, шагнул к Кларе Николаевне. Она инстинктивно сделала шаг назад.

— Михаил Фрудберг, нотариус. В данный момент работаю на Инессу Локтеву. Помогаю разобраться в тонкостях делопроизводства, планирую вместе с ней обойти все «подводные камни», соблюсти формальности и не напортачить.

Клара Николаевна осторожно протянула Мише руку. Он поднес ее к губам и, улыбаясь, выпрямился.

Бедная женщина не знала, как на это реагировать. Миша конкретно переигрывал. Надо было срочно отвлечь ее внимание на себя.

— А я Таня, — представилась я.

— Нотариус? — с сомнением в голосе переспросила Клара Николаевна, осмотрев Мишу с ног до головы. — Вы меня в чем-то подозреваете? В каких-то махинациях с чужой квартирой?

— Ничего подобного, Клара Николаевна, — успокоила я ее. — Вы абсолютно ни при чем. Просто там, где внезапно появляется какое-то наследство, всегда есть вероятность обнаружения тех, кто захочет его получить незаконным способом.

Клара Николаевна посмотрела на Инессу, потом перевела взгляд на Мишу.

— Вот жила я себе спокойно, — тихо пробормотала она. — Думала, что ничего случиться не может. Да и с чего бы?..

— А тут приехали какие-то непонятные люди и напугали вас, — подхватил Миша. — Да?

Клара Николаевна гордо поправила прическу.

— А я и не испугалась.

Инесса громко вздохнула и откинулась на спинку дивана.

— Ребят, — заявила она, — а я и не думала, что все будет так…

Глава 3

Оказавшись за темно-красной дверью, обалдели все, кроме, пожалуй, Клары Николаевны. Даже Миша завис, едва его нога переступила через порог. Квартира Бориса Семеновича Игнатьева и в самом деле напоминала застывший фрагмент прошедшей эпохи, который хозяину квартиры удалось законсервировать и сохранить до нынешних дней. На языке так и крутились слова про остановившееся время, но настенные часы с маятником, висевшие на стене одной из комнат, это опровергали. И тикали они довольно громко. Время все-таки шло своим чередом.

Окна в каждой комнате были занавешены плотными бархатными шторами. Клара Николаевна рывком раздвигала их в стороны и тут же отходила на безопасное расстояние, потому что в свете, ворвавшемся в помещение, тут же начинали буйный танец маленькие пылевые смерчи.

— Пыльно, — всякий раз сокрушалась она, щурясь и прикрывая ладонью лицо. — После его смерти я регулярно от нее избавлялась по всей квартире. Но к шторам не прикасалась.

Инесса бледной тенью маячила где-то за нашими спинами, и я примерно представляла, что творится у нее в голове.

В самой просторной комнате Борис Семенович устроил себе рабочий кабинет. Здесь стоял тяжелый запах, который раньше я не чувствовала. Миша тоже обратил внимание на это обстоятельство.

— Можно открыть окно? — спросил он у Клары Николаевны.

— Открывайте, — разрешила она. — Я тут давно не проветривала.

— Мне кажется, это не помешало бы.

Он взялся за край портьеры, чтобы отодвинуть ее в сторону.

— Аккуратнее!

Клара Николаевна осторожно сняла с подоконника вазу, которую вазой назвать было довольно трудно. Скорее это была чаша, но с довольно узким горлышком синего цвета. И оформлена была красиво: на белом фоне были разбросаны маленькие цветочки, нарисованные золотой краской. Вроде бы ничего необычного, а смотрелось очень здорово.

Женщина поставила вазу на край письменного стола.

— Эта вазочка всегда стояла на подоконнике, — строгим тоном произнесла она. — Проветрим — верну на место.

— Извините, — проговорил Миша и впустил в комнату сначала солнечный свет, а потом и свежий воздух.

Обстановка в кабинете была аскетичной. Наверное, Игнатьев даже думать о постороннем не позволял себе во время работы. Минимум мебели, минимум других предметов интерьера. Только то, что необходимо для работы. Широкий письменный стол был абсолютно пуст, если не считать обычного граненого стакана, в котором теснились шариковые ручки и маркеры. В углу возле окна стояла этажерка, уставленная статуэтками и какими-то кувшинами, которая совершенно не вписывалась в общую картину — то ли память о супруге, то ли единственное место в доме, куда можно было сложить всякий хлам.

Два книжных шкафа были под завязку заполнены самыми различными изданиями. Я решила рассмотреть их поближе. Корешки у многих были сильно обтрепаны.