Нокаут по наследству

Владимир выглядел так, словно его лицом провезли по булыжной мостовой. Он постоянно ощупывал челюсть и проверял, двигается ли она. Белки его глаз украшали лопнувшие сосуды, одна бровь была рассечена. Левую сторону лица пересекала рваная царапина. В руке он сжимал упаковку замороженных грибов, которую ему дала Клара Николаевна, но прикладывать ее к лицу все равно забывал.

Миша стоял возле окна и крутил в руке мобильник.

— Я в порядке, — хмуро сообщил он, потирая затылок. — Голова тоже. Делай свое дело.

Владимир предложил тут же вызвать полицию.

— Вызовем, — успокоила я его. — Дай мне немного времени, я с ним поговорить хочу.

Однако сам Андрей не горел желанием общаться. Пришлось мне самой озвучивать то, до чего удалось докопаться. Я села на диван рядом с ним.

— Как мне к тебе обращаться? — спросила я. Кузнецов молчал.

— Хорошо, тогда я сама решу. Давай-ка я начну с самого начала, ты не против? Но если нужно, ты меня поправь, хорошо? А то ведь скажу неправду, искажая картину. Или обвиню не того.

Андрей намеренно не реагировал.

— Жил-был в городе Москве мальчик по имени Вадик, — начала я. — Жил с мамой Ларисой и бабушкой. А потом мама встретила хорошего человека по имени Борис Семенович Игнатьев и переехала к дяде Боре вместе с сыном. Ну, как? Я ничего не путаю, Вадик?

Кузнецов презрительно улыбнулся. Его лицо потемнело, но только на мгновение — проходящий за моей спиной Владимир на секунду закрыл собой оконный проем.

— Ты можешь молчать и дальше, — предупредила я. — Просто смысла нет. Теперь тебе остается одно: во всем сознаться. Это такое облегчение!

— Меня зовут Андрей, — с нажимом произнес Кузнецов. — Ты же сама паспорт видела. И удостоверение тоже. И теперь тебе придется долго и нудно объяснять полиции, где ты ошиблась.

— Удостоверение частного детектива ты продемонстрировал мне очень охотно, — согласилась я. — Держал его вместе с паспортом во внутреннем кармане своей куртки. Так, чтобы его можно было обнаружить в первую очередь. Скрути человеку руки — и в какой карман первым делом залезет чужая рука? В нагрудный. Потому что грудь в такой момент человек невольно выпячивает колесом. Ты хотел, чтобы я обнаружила удостоверение. Это была демонстрация твоей надежности. Никакой опасности, ты один из наших. Прекрасная работа, Вадим.

— Так и было, — кивнул он. — И ты поверила мне, правда?

— У тебя есть паспорт на имя Андрея Андреевича Кузнецова, прописанного в городе Тарасове. Ты неоднократно оказывался в ситуациях, когда необходимо было уйти в бега. От тех, у кого ты украл деньги, работая в Германии. От клиентов, которых ты обворовывал, прикидываясь честным грузчиком. Ведь все эти люди знали тебя в лицо. Оставаться в Германии было опасно, и, наверное, в тот момент ты позвонил своей матери, чтобы попросить у нее денег. Я права? Или дело было не так?

— Мать ни при чем, — угрожающе понизил голос Вадим. — Она вообще не в этой стране живет. Она ничего обо мне не знает.

— Твоя мама в сто раз сильнее тебя, — не выдержала я. — И знает о тебе гораздо больше, чем тебе кажется. Она единственный человек в этом мире, который до сих пор интересуется тем, жив ты или нет.

Напускное спокойствие слетело с лица Вадима. Я не просто так завела речь о Ларисе. Прием, который я использовала, возможно, был не самым нежным, но только так я могла заставить его отвечать на свои вопросы. Вадим должен был знать, что в поисках той самой правды, которую он так неистово пытался скрыть, я добралась до тех людей, которых он помнил и любил.

— Узнав от нее о том, что Борис Семенович тяжело болен, ты связываешься с ним и просишь денег у него. Ваши отношения за годы разлуки крепче не стали — вы не ладили с момента знакомства. Не уверена, что угадаю, но, скорее всего, тебе не понравился его ответ на твою просьбу. Он отказал тебе в помощи. И ты решил, что имеешь право взять что-то сам. Что-то, что Игнатьев оставил твоей матери.

— И что же такое я хотел у него украсть?

— Твоя мать упомянула о том, что Борис Семенович приберег для нее золото. И заметила, что ты не имеешь к этому золоту никакого отношения. А мог бы, если бы умел видеть в людях не только плохое, но и хорошее. Также она упомянула о том, что дядя Боря завещал квартиру своей единственной племяннице Инессе Локтевой. Мало того, что ты впервые о ней услышал, так еще выяснилось, что она не москвичка, а живет в славном городе Тарасове. И ты решаешь перехватить наследство. Или на более понятном тебе языке: отжать у Инессы все, что, по твоим понятиям, ей не принадлежит. Я все правильно говорю?

Вадим откинул голову на спинку дивана и закрыл глаза.

— Ладно. Узнав о тайнике и наследстве, ты решил, что имеешь на них полное право, — продолжила я. — Не знаю, каким образом тебе удалось без проблем покинуть Германию и оказаться в России. Подозреваю, у тебя есть очень способные друзья, которые помогли с поддельными документами. Респект им и уважуха. Не в первый раз выручают, наверное. Контакты оставишь в полиции, там тебе будут за это очень благодарны.

Вадим даже бровью не повел.