Нокдаун 1941. Почему Сталин "проспал" удар?

В первый день войны летчики Люфтваффе заявили о 322 сбитых в воздухе советских самолетах. Исходя из достаточно скромного для воздушных боев Второй мировой войны двух-трехкратного завышения числа заявленных побед, эти доклады можно считать свидетельством реального уничтожения 100–150 самолетов советских ВВС. К слову говоря, в докладе Науменко сказано, что летчики ВВС Западного фронта сбили 143 немецких самолета в первый день войны, 124 — во второй, а всего до конца июня было якобы сбито 442 самолета противника. Фактически же безвозвратные потери 2-го Воздушного флота Люфтваффе составили (как было уже выше отмечено) 23 самолета в первый день и 87 самолетов — до конца июня. С какой стати отчеты немецких летчиков (да еще и «обработанные» в ведомстве д-ра Геббельса) должны считаться более достоверными?

Число советских самолетов, реально и безвозвратно уничтоженных в ходе налетов немецкой авиации на аэродромы западных округов, установить невозможно. Соответствующие документы авиаполков и дивизий утрачены (или их даже не успели составить), а доклады немецких (так же, как и советских) летчиков на эту тему являются «охотничьими рассказами», не имеющими даже отдаленного сходства с действительностью. Все, что возможно, — это по аналогии со всеми известными операциями, периодами и кампаниями Второй мировой войны предположить, что безвозвратные потери на земле были в разы меньше потерь в воздухе.

Потеря двух тысяч самолетов в первые три дня войны (и немногим меньшие потери последующих дней) произошла не в воздухе, а на земле. Но эти потери имели своей причиной не удар авиации противника по аэродромам, а беспорядочное отступление собственных войск, в ходе которого вооружение (в том числе — боевые самолеты) были оставлены/брошены/у ничто жены самим личным составом авиационных частей. Дело дошло до того, что в документах советских ВВС появился такой дико звучащий в военном лексиконе термин, как «неучтенная убыль». Согласно отчету, составленному офицером штаба ВВС Красной Армии полковником Ивановым, к 31 июля 1941 г. «неучтенка» составила 5240 самолетов. Задним числом всю эту массу брошенной при паническом бегстве техники записали в число «уничтоженных внезапным ударом по аэродромам». С чем никто не стал спорить — ни немецкие летчики и их командиры (что понятно), ни советские «историки» (что еще понятнее)…

Эта гипотеза сразу же объясняет все особенности динамики и географии убыли самолетов советской авиации. Таблицы № 3 и № 4 четко и адекватно отражают темп и маршруты наступления наземных сил германской армии.

Аэродромы (вместе с брошенными на них боевыми самолетами) трех находившихся в Белостокском выступе авиадивизий (11-я САД, 9-я САД, 10-я САД) были оставлены беспорядочно отступающими войсками Западного фронта в первые 2–3 дня войны. Это и стало причиной огромной «убыли» (порядка тысячи самолетов за три дня).

В дальнейшем ежедневные потери ВВС Западного фронта уменьшаются на порядок, так как это уже потери воздушных боев, а сбивать советские самолеты сотнями в день у истребителей 2-го Воздушного флота Люфтваффе не получалось. «В бой с нашими истребителями вступать избегают; при встрече организованного отпора уходят даже при количественном превосходстве на его стороне. На советские аэродромы, где базируются истребительные части, ведущие активные действия и давшие хотя бы раз отпор[выделено мной. — М. С.] немецко-фашистской авиации, противник массовые налеты прекращала».Это строки из отчета о боевых действиях ВВС Западного фронта, подписанного 10 июля 1941 г. командующим авиацией фронта (на тот момент — полковником) Н. Науменко.

В полосе наступления группы армий «Север» крупных «котлов» окружения не возникло, и немецкие войска, непрерывно наступая от границ Восточной Пруссии до Пскова и Острова, последовательно заняли Литву, затем — Латвию, затем — Псковскую область России. Соответственно, брошенными оказывались сначала аэродромы 8-й САД и 57-й САД в Литве, затем — 7-й САД и 6-й САД в Латвии. В результате убыль самолетов ВВС Северо-Западного фронта была относительно равномерной, без такого выраженного «пика» в первые два-три дня, как это было на Западном фронте.