Ноктюрн пустоты

– Предварительные сведения, господин Бари, таковы, - сухо сказал комиссар. - Человек, похожий на Луиджи, в тот же день уехал в Швейцарию.

– Благодарю вас за информацию.

Я решил натравить на полицию, палату депутатов, вообще на всю государственную бюрократию газетчиков. Передал в вечерние выпуски римских газет снимки Джино и информацию о лжехозяине завода, послал такие же материалы в швейцарские редакции и ряд других европейских газет.

– Скажите, Бари, почему вы занялись этой житейской прозой? - спросил меня старый знакомый, один из римских редакторов.

– Не люблю подлецов, Титто!.. У тебя есть дети?.. Ты видел это? - Я подвинул ему снимок Джино.

– Понимаю, Бари, - пробормотал Титто. - Мы отыщем эту скотину. - И крикнул в громкосвязь: - На первую полосу снимок Бари. Заголовок - крупно: "Джино ищет Луиджи!" Подзаголовок: "Разыскивается подставной директор фирмы, превращающей Италию в помойную яму Европы…" Пойдет так, Бари?

– У тебя - пойдет…

Несколько дней ждал я, пока отыщут "скотину Луиджи". Полиция ряда стран, разозленная прессой, работала четко, но безрезультатно. Я колебался, давать ли репортаж в эфир без точного адреса виновных в катастрофе. Позвонил врачу и узнал, что состояние Джино ухудшилось. Решил - дать.

В те минуты, когда в эфир многих стран пошла "Телекатастрофа". Экстренный выпуск из Италии", я навестил Джино.

Он лежал безучастный к разговорам на своей койке. Муравей неподвижно застыл в коробке.

– Привет!

Он не отозвался.

И тогда я сел рядом с Джино и приложил к гипсовой маске травяную коробочку, выписанную мной из Токио.

– Это кто? - спросила хрипло маска. - Оно, кажется, шевелится?..

– Это цикада, - пояснил я. - Ну, как ты сам?

– А что такое цикада?

Случай с муравьем навел меня на мысль о японской коробочке. Я видел на японских улицах детей, которые с блаженной улыбкой сидели часами на тротуаре, поднеся к уху сплетенную из травы коробочку, и слушали чью-то таинственную жизнь, чью-то песнь взаперти.

Цикада? Живых цикад я не видел, но рассказал Джино все, что происходит на улицах Токио. И он успокоился, уснул, сжимая в крохотном кулачке трещавшую цикаду.

Коробочки с цикадами я посылал ему ежемесячно.

Джино пришел в себя, подлечился, с него наконец-то решили снять маску.

Никогда "Телекатастрофа" не получала столько писем, они лавиной обрушились на фирму Бака после итальянского репортажа. Зрители возмущались, направляли небольшие сбережения пострадавшим. Большинство писем было о Джино: как он там - этот несчастный мальчик? Несколько корреспондентов изъявили желание усыновить Джино. Эти письма я послал полицейскому комиссару.

– Твоя слава достигла апогея. - Томас Бак потирал ладони. - Никогда не предполагал, что мелкий случай заденет людей. Почему это так? Ведь после репортажа из Токио пришли просьбы издать пластинку японских шлягеров.

– Люди гораздо ближе к земле, чем мы думаем, - сказал я Тому. - О чем человеку рассказать в связи с далеким землетрясением? Что опоздал из-за срочных дел на рейс в Токио и благодарит судьбу, а точнее - свой счастливый жребий? Таких из миллионов может быть один…

– Может, ты открыл новое направление в репортаже? - задумчиво произнес Бак. - Не поймали еще Луиджи?

– Пока нет.

– Будешь давать?

– Все ждут продолжения. Судьба Джино не забыта…

– О'кей. Славный мальчишка, - пробормотал Том.

Через неделю в бельгийском городке арестовали Луиджи. Как и предполагалось, он был подставной фигурой, заурядной личностью, не стоившей даже нескольких строк в газетной хронике. Но на следствии выяснилось, что заводик принадлежал могущественному международному концерну "Петролеум" с главной конторой в Нью-Йорке. Репортеры обратились к президенту концерна. "Петролеум" все отрицал.

Неожиданно римские газеты провели рейд по химическим заводам и обнаружили еще три подпольных фабрики "Петролеума". Предположение моего знакомого редактора Титто об отравлении родной земли зарубежными монополиями выросло в хлесткие шапки всех итальянских газет. Назревал скандал.

Я готовился ехать на судебный процесс, укладывал чемодан, когда в мой кабинет ворвался Бак.

– Срочное задание, Джон! Экстренный выпуск "Катастрофы"!

Я смотрел на него с недоумением: Томас никогда не давал мне заданий.

– Что случилось, Бак?

– Колоссальная засуха в Индии. Миллионы голодающих… У нас заказы от крупнейших телекомпаний. - Нос Томаса пылал.

– Засуха родилась не сегодня, - пожал я плечами. - Пошли кого-нибудь другого. Я лечу на процесс.

– Джон, - Томас заглянул мне в глаза, - ты не будешь снимать этот процесс - Две складки прорезали его лоб. Я не замечал до сих пор, что он постарел.

– Я буду снимать то, что считаю нужным, - спокойно ответил я.

– Подумаешь, какой-то паршивый мальчишка! Сдался он тебе! - Бак размашисто шагал по кабинету. - А тут солидный заказ.

Он явно фальшивил, избегая моего взгляда.

– Томас, в чем дело?

– Дело в том, Джонни, что ты никогда не интересовался финансовым положением фирмы…