Ноль эмоций

— Пойдемте, Женечка, побеседуем в отдельном кабинетике. Нам Борис Маркович любезно позволил… Вы ведь не против небольшого сеанса гипноза? Ну и чудненько.

Мы прошли в кабинет с минимальной обстановкой: пара кресел, кушетка и пустой журнальный столик. Портьера, едва пропускающая дневной свет, ниспадала мягкими складками и создавала приятный полумрак. В углу небольшая пальма в кадке. Расслабляющая атмосфера, самое то для сеансов гипноза.

— Давайте сразу на кушеточку, Женя.

Я заколебалась, но он настаивал:

— Прилягте, прилягте. Мы ведь помним, как вы плохо реагируете на гипноз.

Я подняла бровь и резко затормозила возле кушетки, развернувшись к доктору лицом.

— Вы меня знаете? Мы раньше встречались?

— Встречались, встречались. И не раз, — ворковал он, пытаясь усадить меня на кушетку. — Мы с вами долго работали, и я вас упорно не рекомендовал на эту… вакансию. Давайте посмотрим, что у вас осталось в голове от этих наших встреч. Вы прилягте, расслабьтесь. Я не причиню вам вреда.

Я легла на кушетку и стала смотреть в потолок. Однако краем глаза видела, что доктор снял пиджак, аккуратно сложил его на спинку кресла, засучил рукава рубашки, пододвинул кресло ко мне, сел, подавшись вперед, уперев локти в колени.

— Женя, вы не могли бы повернуть голову ко мне и смотреть на меня, лучше в глаза.

Я повернула голову и увидела, как дверь кабинета приоткрылась, и Константин проскользнул в помещение и прислонился спиной к косяку, стараясь не делать лишних движений.

— Доктор, пусть он уйдет, пожалуйста.

Доктор озадаченно поправил очки, повернулся к вошедшему и произнес мягко:

— Константин, правда, если вы хотите помочь нам достичь максимального эффекта, вам лучше оставить нас одних. У нас с Женей будет приватный сеанс, мы хотели бы достичь максимальной расслабленности…

— Я останусь.

Это прозвучало твердо и безапелляционно. Доктор пожал плечами, но я уперлась:

— Тогда никакого сеанса не будет! — и решительно встала с кушетки.

— Костя! Ну я же просил! — мягко укорил его доктор, тоже вставая.

Костик подался вперед, но кабинета не покинул.

— Ну что вам стоило немножечко подождать? — продолжал увещевать его доктор. И неожиданно, резко повернувшись ко мне, он выбросил вперед руку и очень точно, мягко и аккуратно положил мне ее на лоб.

Мои ноги подкосились, и я начала падать обратно на кушетку. Костя, как будто ждал именно этого, мгновенно оказался рядом и, подхватив, осторожно уложил меня на мягкую поверхность.

Я не могла пошевелиться, звуки стали доходить как сквозь воду, в глазах то и дело плыло, как будто их заволокло слезами, но я не могла даже моргнуть.

Тем не менее я отчетливо разобрала голоса, как будто слегка отдалившиеся от меня:

— Ну, зашли бы попозже, раз вам так надо присутствовать. Она же уже почти согласилась. Вы же знаете, какая у нее сопротивляемость гипнозу и внушениям.

Надо мной возникло лицо Костика, который заглядывал мне в глаза. Потом провел рукой перед моим лицом.

— Она нас слышит?

— Конечно, слышит.

— А видит? — он снова провел рукой перед моими глазами.

— Думаю, да. Удивительно сильная воля. Ну, была когда-то, во всяком случае. Посмотрим, что удалось сделать с ней этим варварам.

— Но вы сможете погрузить ее в транс?

— Думаю, да. Но гарантии дать не могу. Я же не знаю, насколько далеко зашли эти…

— Да-да, я понял. Приступайте.

Он отошел куда-то вглубь комнаты, и я увидела над собой руки доктора, обнаженные по локоть. Он положил обе ладони мне на виски и провел большими пальцами по моим едва отросшим после пожара бровям. Мои глаза закрылись сами собой, я погрузилась в темноту собственных мыслей, изо всех сил стараясь удержать в голове хоть какие-то обрывки образов, впечатлений, ощущений или воспоминаний.

Под моими закрытыми веками плавали цветные пятна, которые не складывались ни в рисунки, ни в мысли. Я даже не смогла бы точно назвать цвета, которые просто переливались один в другой. Постепенно пятна тоже угасли и наступила полная темнота, которая длилась целую вечность.

Потом из мрака возникло яркое пятно и стало двигаться ко мне. Когда оно приблизилось настолько, что стало казаться похожим на огненный шар, я почувствовала тепло, а когда огонь заполнил все пространство в моей голове, я уже чувствовала всем телом нестерпимый жар и пыталась от него уйти, уползти, хотела крикнуть, но не смогла набрать воздух в обожженные легкие. Потом я почувствовала, как чьи-то сильные руки прижимают меня за плечи к кушетке, из темноты и ярких пятен возникло напряженное лицо Константина, и я почему-то успокоилась и постепенно расслабилась. Железная хватка на моих плечах тоже ослабла, и я с трудом подняла руку и коснулась костяшками пальцев его щеки, создавая себе ощущение дежа-вю.

В этот момент я снова начала слышать шепот доктора:

— Вы видите? Поразительная сопротивляемость. А я ведь запретил ей двигаться. Она не должна…

Я открыла глаза и увидела реального Константина, который продолжал удерживать меня на кушетке, и свою руку возле его лица. Он осторожно взял мое запястье и вернул руку обратно на кушетку.