Ноль эмоций

Потом я встала и принялась расхаживать по квартире, раздумывая над последствиями своего необдуманного порыва. Просто так метаться, хватаясь за голову, мне было скучно, и я принялась наводить в своей запущенной квартире чистоту, заодно приводя в порядок мысли у себя в голове.

Ну и что мы в итоге имеем?

Я полазила по шкафчикам в ванной и отыскала яркую синтетическую тряпку для пола, упакованную в полиэтилен.

В итоге мы имеем кучу денег, которую я не удосужилась даже толком сосчитать. И которую я не могу потратить в свое удовольствие, потому что даже не могу извлечь ее из той дыры, куда я ее упихала. Хоть бы ее там черви сожрали, или плесень, или хотя бы водой залило всю эту злополучную землянку, — думала я, остервенело елозя мокрой тряпкой по паркету с ободранным лаком.

Как я вообще могу добраться до этой землянки без Кости? Он об этом подумал, этот Герасимов, ставя мне свои дурацкие условия и давая неделю сроку?

Я попыталась восстановить в памяти весь наш маршрут от сгоревшей деревни до своего дома. Беда у меня с названиями населенных пунктов… Надо хоть выяснить, в каком городе я живу и в каких городах до этого побывали мы с Костей.

Я добралась до прихожей, в которой наследил Герасимов, оставивший на месте ботинок две небольшие лужицы, которые не успели высохнуть даже когда я, перемыв всю квартиру, добралась до них.

Клочков показывал мне карту… И все равно не вспомнила я ни одного названия. Но хотя бы чисто визуально запомнила, как шла железнодорожная ветка, в какой стороне от нее располагалось озеро… Да что толку-то!

Я взялась за раковину в кухне. Натерла вонючим порошком стальную мойку, принялась оттирать мелкие, почти не заметные глазу грязные брызги на кафельном «фартуке».

Ну, допустим, доберусь я до этого места, где лежит мой рюкзак под бревнышками топчана в землянке. Допустим, выберусь обратно с этими деньгами, и меня никто не съест в лесу и не грохнет по дороге. Что дальше?

Придет «добрый» дядя Герасимов, заберет у меня деньги и вернет Костю живым и невредимым? Да еще предложит ему работу, потому что Щелкунов давно его интересует?

Как-то с трудом верилось мне в подобный расклад.

Еще какое-то время я бездумно терла кухню, не отвлекаясь на посторонние мысли, но к тому времени, когда добралась до чистки плиты каким-то особенно едким и вонючим жидким средством, от которого разъело руки, и пришлось срочно искать и надевать резиновые перчатки, я уже пришла к выводу, что одной мне из этой ситуации не выкрутиться.

Что было самое поганое в моем положении — так это то, что знакомых людей, к кому я могла бы обратиться за помощью, вокруг меня просто-напросто не было.

Может, они и были в моей «прошлой» жизни, когда я была, в буквальном смысле, в своем уме и трезвой памяти, или как там говорят? Что-то такое, помнится, Костя рассказывал про начальника моего, который меня вроде как ценил и даже повысил в должности… Молодой человек, имевший на меня виды… Я представила себе, как я эффектно появляюсь пред его очи после… сколько там?.. полугодового отсутствия, и заявляю: «Привет! Слушай, я тебя совершенно не помню, но тут со мной такое приключилось…»

Я хихикала, оттирая шершавой стороной губки присохший слой жира, параллельно удивляясь своей способности хихикать. Кажется, со мной такое со времени взрыва в первый раз.

Был Левин, который вроде неплохо ко мне относился, и был в курсе моих проблем, но его потом не стало. Как выяснилось в ходе следствия по моему же делу, его застрелили сразу же после нашего с Костей ухода с его дачи, на которую мы вломились в первый раз…

Есть еще Бринцевич, который тоже вошел в чисто моих немногочисленных знакомых из «этой» жизни… Но в лесу с деньгами мне бы помогла скорее уж баба Галя, чем он…

Я опять хихикнула, вспомнив неугомонную бабу Галю с ее страстью к огню.

Я почувствовала, что настроение мое вдруг улучшилось, как будто со старой грязью, которой поросла моя квартира еще до того, как я в нее вернулась, ушло что-то мерзкое из моей жизни. Причем неважно, из прежней ли или из той, которая обрушилась на меня после того злополучного взрыва, в котором я должна была погибнуть.

Я бродила по квартире с салфеткой в руках, смахивая пыль со всех поверхностей, на которые только падал взгляд. Распахнула шторы на всех окнах, впуская серый дневной свет, который делал мое мрачное жилище ненамного светлее.

В дальнем углу за шкафом, возле балкона, я наткнулась на Костин рюкзак, в котором все еще лежали несколько пачек костиных денег и один из пистолетов.

Я взяла его в руки, ощущая непривычную холодную тяжесть черного металла, задумчиво протерла его все той же салфеткой, вспоминая, как Костя показывал мне, как вынуть магазин с расстрелянными патронами и вставить туда новые, как поставить и снять с предохранителя, как целиться, как нажимать на спусковой крючок, контролируя при этом дыхание… Эх, попался бы он мне в руки раньше, когда раздался тот нежданный звонок Герасимова в дверь.