Ноль-контакт (в сокращении)

Полиция тоже недоумевала. Никакого мотива преступления, никаких свидетелей. В конце концов решили, что Джона убили по ошибке — не за того приняли, и все списали на разгул преступности, что было правдой, но никакого утешения родителям не принесло.

С того самого дня Бен чувствовал, что он на крючке.

Тогда он понял, что главное — научиться себя контролировать. И он научился. В трудные моменты он становился просто зрителем.

Бен замедлил бег, понял, что давно уже не обращает внимания на то, где он и куда направляется. Ноги сами несли его к дому. Но идти туда вряд ли стоило. Если посольские крысы обрадовались, что он попал в лапы местных властей, они вполне могли сообщить о случившемся полиции.

Поскольку начальство из центра не дало никаких подсказок, Бен решил проверить обстановку самостоятельно. База в Лиме его поймет. Он нашел еще один телефон-автомат, опустил монетку. К телефону никто не подходил.

Он уже собирался повесить трубку, но тут раздался громкий голос с американским акцентом. В трубке слышалась еще и музыка — кажется, сальса.

— Локхарт слушает.

Чейз Локхарт был связным ЦРУ на базе Секретной разведывательной службы в Лиме. Он славился своей несдержанностью, и Бен решил, что сумеет выудить из него полезную информацию. Ходила шутка, что Чейз как решето, сквозь него просачиваются любые сведения.

— Чейз, это Стивен. Мы можем встретиться?

Хоть Чейз и выпивал частенько с сотрудниками британской разведки и знал про них многое, настоящее имя Стивена Лока ему известно не было.

— Знаешь, что такое «обходить за версту»?

— Что происходит? Ты что-то слышал?

— Много чего, — сказал Чейз и повесил трубку.

Бену оставалось только одно — бежать дальше. Он перебирал в уме адреса. К черту посольство. Куда надежнее, подсказывала интуиция, конспиративная квартира.

Бен приближался к зданию осторожно, постепенно сужая круги. В окнах на первом этаже было темно. Бен осторожно подобрался к гаражному отсеку, около которого стояли переполненные контейнеры с мусором.

Вдруг сзади послышался звук — чье-то приглушенное дыхание. Бен пригнулся. Контейнер перед ним наклонился, и раздался выстрел. Контейнер откатился в сторону и упал. Бен вытянул шею, разглядел справа тень и тут же метнулся влево. Вторая пуля вошла в стену в паре сантиметров от его ноги.

Он выбежал на улицу, перемахнул через стену и спрыгнул в грязь. Склон был крутой, Бен не удержался на ногах, покатился вниз и только метрах в десяти от сточной канавы уцепился за дерево. Поднимаясь, он слышал голоса, собачий лай, но выстрелов больше не было.

Бен взял курс на северо-восток, к районам, которые лучше знал. Узкие улочки сменились широкими проспектами, вокруг теперь были дома из стекла и стали. Это был единственный район Лимы, где по ночам прогуливались туристы, и на Бена никто внимания не обращал. Подумаешь, еще один иностранец, перебравший писко.

Нервы понемногу успокаивались, мозг заработал четче.

В посольстве он вряд ли найдет прибежище. Даже Чейз Локхарт сбросил его, как битую карту. Его конспиративная квартира засвечена — это очевидно. Судя по всему, каждый в этом городе знал, кто он на самом деле. Бен Синклер. Двадцать шесть лет. Офицер разведки, выполняющий свое первое задание от МИ-6. Задание простое. Заводить друзей. Отслеживать слухи — например, что говорят про склад ракет SA-7 у колумбийской границы. Познакомиться поближе с теми, кто имеет к этому отношение. Наладить с ними контакт. Для окружающих Бен был журналистом, который писал о Перу. Но теперь его легенда рухнула, и те, с кем он общался, решили сделать вид, что никогда с ним не были знакомы.

Воксхолл-Кросс, Лондон.

В пять утра Маркус Тремэйн сидел и снова просматривал базу данных, искал имена.

Когда был запущен проект «Греко», руководитель проекта настоял на том, чтобы все разделились. Аналитики, такие, как Тремэйн, работали только с руководителем. Они действовали самостоятельно — получали информацию из Штаба правительственной связи, ШПС, и тщательно ее обрабатывали.

Большинство сотрудников работали в дневное время. Но Тремэйн считал, что из-за разницы во времени информацию из некоторых регионов удобнее получать ночью.

Он постучался в кабинет единственной сотрудницы, оказавшейся на месте. Она смущенно взглянула на него сквозь огромные очки с затемненными стеклами. Ее звали Сара Тернбулл. Она контролировала группу в Таиланде, как Тремэйн — группу в Перу, и, так же как и он, относилась к работе ответственно. За последнюю неделю поток сообщений резко возрос и не убывал.

Тремэйн поблагодарил ее и отправился домой.

Однако заснуть он не мог. До сегодняшнего утра он был уверен, что всплеск информации — следствие какого-то сбоя, ошибки. Однако после беседы с Сарой он убедился, что никакой ошибки нет.

Лима, Перу.

С улицы казалось, что в здании никого нет. Но Бен обошел его, взобрался по водосточной трубе на соседний дом, откуда можно было разглядеть окна редакции. Он увидел две двери, выходившие на пожарную лестницу — здесь они с Аной по ночам курили травку. Ее он тоже увидел — на полу.