Ноль ноль ноль

Они возникают в любой точке континента, но особенно там, где пока нет местных криминальных организаций: каждый, как показало расследование, – ценное прикрытие, а если понадобится, и невольный козел отпущения. Итальянцы – как те два болонца и ливорнец, перевозившие на борту “Сириуса”, “Мае ке нада” и парусной яхте под ироническим названием “Овердоз” из Бразилии через Гваделупу и Канарские острова кокаин для золотой молодежи Болоньи и арестованные в 1995 году; или как уроженец Апулии, штурман “Шелдана”, роскошной двадцатитрехметровой яхты модели Falcon, перехваченной в сентябре 2012 года в порту Империи с тремя с половиной тоннами гашиша; хорваты – вроде шкипера, проживавшего в Чивитанова-Марке и задержанного в мае 2012 года на другой парусной яхте с двумястами килограммами кокаина на борту у берегов Мартиники в ходе совместной операции УБН, французской, хорватской и итальянской полиции; наконец – бретонский шкипер Стефан Коля, который вышел в 2011 году на свободу, проведя два года в испанской тюрьме за то, что заправил для перехода из Венесуэлы баки с питьевой водой четырьмястами литрами жидкого кокаина. Национальность не имеет значения, важно лишь, чтобы в пользу этих энтузиастов парусного спорта свидетельствовали их послужной список, классовая принадлежность и место рождения, внушая судьям мысль, что в наркокурьеры те угодили по чистой случайности. В отсутствие специфического законодательства доказательная база частенько оказывается недостаточной, и общественное мнение родной страны, как в случае с бретонским шкипером, горячо отстаивает невиновность подсудимого. Тайное братство tripulantes раздувается шире, чем их паруса под ветрами Атлантики.

И все же, когда я думаю о кокаине, перед глазами встают не хрупкие суденышки, бороздящие океанский простор. А что-то более мелкое, простое, вездесущее. Это товар, товар высочайшей пробы, притягивающий все остальные, словно магнитом. Плод, созревающий из других плодов, единственный паразит, тысячекратно увеличивающий стоимость зараженной им плоти, многоликое воплощение выгоды, которую приносит всякая торговля. Я снова мысленно вижу ряды контейнеров в порту Неаполя: желтые MSC, серые Cosco, голубой логотип Maersk, зеленые Evergreen, красные К Line и все прочие огромные кирпичики лего, разобранные и вновь составленные в недолговечные постройки крюками подъемных кранов. Чистая геометрия, элементарный хроматизм, таящий в себе все, что может быть продано, куплено и потреблено. И все или почти все может волей или неволей дать приют белому порошку.

Парадоксально, но даже самый подпольный товар не может обойтись без логотипа. Брендинг берет начало от клейм, которые хозяева ставили на скот, чтобы отличить свой от чужого. Так же маркируют и брикеты кокаина – как в качестве свидетельства о происхождении, так и для того, чтобы проще было распределить партии по получателям, когда крупные брокеры организуют мегапоставки, отправляя одним грузом товар для разных клиентов. Логотип для кокаина – прежде всего знак качества. Это не просто пустой рекламный слоган, он выполняет важнейшую функцию: маркировка удостоверяет целостность каждой отдельной упаковки и служит гарантией того, что перед нами чистый, беспримесный продукт. Доброе имя картеля важнее всего. Куда важней, чем опасность быть выслеженными и обнаруженными, если товар попадет не в те руки, – что, в общем, составляет обычный деловой риск. И неслучайно наркоторговцы зачастую заимствуют символику самых культовых и популярных марок. Их анонимный товар, по сути, предмет роскоши, возведенный в абсолютную степень, и стоит столько же, сколько все прочие бренды мира, покупаемые и вожделенные, вместе взятые.