Нолд

Прогулявшись по кораблю, Босой в первую очередь посетил камбуз, где набрал сухих пайков непривычного, но узнаваемого вида, бутыли с питьевой водой, а в арсенале, замок которого сбил выстрелом из пистолета, разжился́ тремя короткими автоматами, и выгреб все магазины и патроны.

После того, как всё это было погружено в лодку, а сверху взгромоздился сам, то лодка опасно просела в воде и слегка перекосилась. В этой связи дальше идти пришлось медленно и осторожно, молясь богам Улья, чтобы где ни будь не перезагрузился морской кластер, вызвав волну, которая их наверняка потопит.

Дар сенса показывал Босому, что, кроме зараженных, в этой части бухты иммунных больше нет, так что, ещё раз осмотрев в бинокль суда, выбрал катер, на котором наверняка есть каюта, кухня, туалет и душ. Подойдя к катеру, привлекшему, кроме прочего, двумя навесными моторами и крепкой крышей, и тихо пришвартовавшись, с клювом в руках забрался на борт, и точными ударами в висок упокоил обоих мертвяков, перемазанных кровью. Вернувшись, по пути убедившись, что топлива почти полный бак, махнул пассажирам рукой, и с трудом выговаривая слова, так как язык, хоть и был схож с родным, имел значительные лингвистические отличия, скомандовал:

- Привязывайте лодку, и подавайте груз наверх, а я принимать буду.

Выгрузка много времени не заняла, а вот снятие маскировки требовало большого внимания и опыта, так что Босой занялся этим сам, приказав пассажирам убрать палубу и каюту, выкинув трупы за борт, и всё отмыть. Когда, перевалив скрутку через борт, сам забрался на палубу, то трупы уже были убраны, пухлый травил за борт, а второй поливал палубу из ведра забортной водой.

- Каюту убрали? – поинтересовался Босой, но вместо ответа увидел лишь отведенный в сторону взгляд с одной стороны, и звуки спазмов с другой.

Выругавшись, но отложив санкции за саботаж на более удобное время, он сам спустился в каюту, и сложив обглоданные маленькие останки в окровавленное одеяло, вытащил их наверх, и выкинул за борт.

- Ведро отдай Пухлому, - велел второму Босой, которого для себя окрестил Рыбаком, - а сам бери тряпку, и дуй вниз, и чтоб через десять минут всё было убрано.

Пнув Пухлого под зад, добавил персонально для него:

- Палубу убери, сроки те же, а то верну туда же, где взял. Балласт мне не нужен!

Угроза возымела действие, приведя в чувство собравшихся было возмутится пассажиров, и Рыбак поспешно спустился вниз, загремев там ведрами, а Пухлый выкинул за борт ведро, чуть не упустив верёвку.

Сам, проверив, как дела у раненого, и налив ему в рот живца, половину при этом пролив, и надеясь, что он не захлебнется, и хоть что-то сможет проглотить. Позвав Рыбака, так как он закончил с уборкой, в то время как Пухлый продолжал возится с ведром, они вдвоем сначала отнесли раненого и вещи в каюту, а потом затащили лодку сначала на палубу, а после и на крышу, закрепив её там.

Вообще, Босой всегда ограничивался осмотром лишь части бухты, так как своих дел хватает, а толпа свежаков весьма затруднит и так непростое дело. Как правило, поблизости обнаруживается один свежак, и тогда, в восьмидесяти процентах случаев ему удается добраться до спокойных мест вместе с квадроциклом и трофеями, доведя свежака живым.

Если обнаруживается двое, то идеальный вариант получается лишь в пятидесяти процентах случаев, а в остальные пятьдесят процентов выбраться удается только ему самому, с тем, что смог унести, или вовсе безо всего.

Вариант с тремя вообще произошел впервые, так что если раненый не помрёт, то почти все трофеи, которые ему удастся добыть, придётся бросить, в связи с тем, что банально не уместятся в лодке даже с тем, что уже есть в наличии.

Решив оставить на потом этот вопрос, Босой уселся за штурвал, и, заведя один из двигателей, неспешно повёл катер в сторону выхода из бухты. Его глаза слипались, голова тяжелела, так как за последние десять суток спать приходилось урывками, часто просыпаясь для контроля обстановки, а последние трое суток не довелось поспать вовсе. Пора было проинструктировать пассажиров и расставить все точки над i во взаимоотношениях, так что он отвлек свежаков от тяжелых раздумий словами, невольно копируя Утюга:

- Слухайте сюды. Вы попали в Улей, - это место фиг знает, что, фиг знает где, и никто толком не знает, как в него попадают. Сейчас мы находимся в самой опасной его части, именуемой Пеклом, и заражённые тут представлены красным и фиолетовым спектром, так что выжить вы можете, только в том случае, если я вас выведу в спокойные места. А выводить я буду только тех, кто готов безоговорочно выполнять все мои указания, прочие могут прыгать за борт и плыть к берегу.

В это время катер как раз выходил из бухты, и после того, как Босой подал звуковой сигнал, с удовлетворением пронаблюдал за свежаками, увидевшими выбежавшую на берег стаю, возглавляемую матерым Элитником. Дождавшись, когда берег по левому борту достаточно удалился, превратившись в тонкую полосу, повернул налево, и, обращаясь к свежакам, прервав молчание, сообщил: