Номад

Я не хотела смерти госпожи Бао, ведь благодаря ей я попала в любящую семью, а не в детдом, но такова была моя сущность: где бы ни появлялась Лин Чжин Хо, там обязательно случались несчастья.

В два года я окончательно потеряла мать. Она и раньше была, что называется, поехавшей: то забудет меня в ванне, где из крана бежит горячая вода, то даст мыло вместо сока, то отправит на прогулку без обуви. Чаша переполнилась, когда однажды мамочка дала мне поиграть своими таблетками. Отец пришёл домой как раз к моменту, когда я доедала вторую пачку флуоксетанга – мощного антидепрессанта, в больших дозах угнетающего дыхательный центр. Тогда я чуть не умерла, и папа решил, что рассеянность моей матери зашла слишком далеко. Сделав слепок сознания супруги, когда она пребывала в твёрдой памяти, он отправил её в психушку. Ну а я целый год наслаждалась обществом куклы с сознанием живого человека – моей мамы, госпожи Чжин Хо. Пока и оно окончательно не угасло.

Слепки имеют срок годности; обычно их делают для того, чтобы ребёнок мог попрощаться с близким человеком, которого больше нет в живых. В моём случае кукла заменила реального человека, которому запрещено было общаться со мной по решению суда. Тогда, в два года, я не смогла по достоинству оценить потерю: мамы в моей жизни было совсем мало.

Но когда в семь лет я лишилась отца, что-то в голове щёлкнуло, и я поняла, что приношу несчастья. Смерть папы была трагичной и… глупой. В то время были популярны нейросенсорные игры, и мой папаша, как заядлый геймер, конечно же, поставил себе игровой чип в лобную долю. Вернувшись из школы, я нашла его бьющимся в агонии с пеной у рта. Его мозг перегорел, не выдержав нагрузки, – так сказали врачи. Психологи предложили мне пожить немного с такой же интерактивной куклой, но на этот раз с сознанием отца. Я отказалась, решив, что с меня довольно кукол.

Подтвердив на комиссии свою независимость и дееспособность, я начала жить одна, искренне веря, что спасаю человечество от злого рока, преследующего меня по пятам.

Когда мне было шестнадцать, «Чхонджу геймз» презентовала первую нативную игру. Я была на этой презентации и держала в руках первого джойкегури – существо-геймпад в виде лягушки. Это было волшебно. В тот день я поняла, чем хочу заниматься в жизни. Потребителям не было необходимости работать, для этого существовали производители – люди, выращенные в пробирке. Как госпожа Бао или мой приятель Хвон. Как и я.

Должно быть, мои приёмные родители успели вложить в меня нечто хорошее, потому что я всегда стремилась приносить пользу людям, даже когда не знала об истинной природе своего появления на свет. Родители подарили мне счастливый билет в будущее, и пусть они никогда не увидят, каких высот я достигла, я благодарна им, что у меня всегда был выбор.

В семнадцать мой мир рухнул. Я узнала о том, что являюсь клоном девочки, погибшей в автокатастрофе, и меня вырастили в корпорации «Нанко» по заказу супругов Чжин Хо. Именно тогда впервые в жизни я почувствовала себя номером вторым. Клон. Копия. Синтетик. Производитель по своей природе.

Я презирала свою внешность, генотип, собранный по кусочкам и отредактированный, словно файл. Ощущала, что прошлое предало меня, подставило, обмануло, подсунув чужую жизнь в качестве изнанки. Я не хотела жить. Но именно в это невероятно трудное для меня время в моей жизни появился Сэджик.

– Сможешь выйти сегодня на работу? – Нет, босс не спрашивает. Босс утверждает. Такую фразу я привыкла слышать пару-тройку раз в месяц.

– Сегодня воскресенье, Сэджик, – ответила я, вытирая волосы полотенцем.

С Йеном Сэджиком, генеральным директором «Чхонджу Геймз», я познакомилась в шестнадцать лет, на той самой первой презентации. Он сразу приметил меня: не самую талантливую, зато уж точно самую упрямую выпускницу. Ради работы в крупнейшей корпорации по созданию игр я готова была убивать. А ещё я всегда была и являюсь крайне внушаемым человеком. Меня легко подсадить на игру, что и сделал со мной господин Сэджик.

– Код R-2319, Лин, – небрежно кинул начальник. Когда в названии кода есть буква, это означает, что ситуация внештатная. А когда ситуация внештатная – всегда вызывают меня, потому что только я способна проглотить любую игру: от ужастиков рейтинга SS до порнографии с элементами кинка.

– Кто прислал? – уточнила я, зачёсывая назад подсушенные волосы. «Чхонджу Геймз» сотрудничала с несколькими инди-разработчиками, которые поставляли нам игры. Впрочем, некоторые создатели предпочитали оставаться неназванными. Как и в этот раз.

– Аноним. – Я практически видела, как нахмурился Сэджик: он ненавидел чего-то не знать.

– Жанр? – Конечно же, я могла выяснить всё это на работе. Но Сэджик ожидал от меня ответа, а мне не терпелось потрепать его стальные нервы.

– Кажется, хоррор, – ещё более небрежно кинул босс. – Так ты приедешь?

Надо же, снизошёл до прямого вопроса.

– Да. Я приеду, Сэдж. – Я улыбнулась своему отражению. Играть с чувствами босса может быть очень забавно, главное, не забывать, что он в любой момент может тебя уволить.