Номад

Позднее, вспоминая этот момент, я мысленно преклонялась перед создателем игры, господином Хо. Он стал первым, кто заставил меня поверить в реальность происходящего. Но самое страшное было ещё впереди.

Коридоры были пустыми. Я звала на помощь, но в ответ раздавалось только эхо. И всё же я не смогла не заметить, что в больнице царил хаос. Палаты были разгромлены; пол в одной из них был усеян осколками разбитых колб, а другая явно послужила местом исполнения наказания: стена была изрешечена пулями, а кафель основательно залит кровью.

Тел тоже не было, и от этого было ещё страшнее.

Два человека появились неожиданно: в тот самый момент, когда я уже отчаялась найти хоть кого-то. Они стояли в дверях очередной палаты, спокойные и молчаливые.

– Слава богу, хоть кто-то! – радостно воскликнула я. – Вы знаете, что здесь произошло?

Мужчина и женщина молчали. Несколько секунд потребовалось мне, чтобы узнать в них своих родителей.

Игра была сложнее, чем я предполагала. Джойкегури не просто поднимал со дна мои страхи, он развивался, встраивая в сюжет фрагменты, взятые из моей памяти.

Лица умерших родителей были в точности такими, какими я их запомнила. Вот только одеты они были в серые комбинезоны, напоминающие тюремные.

– Рин, – произнесла мама, и это имя ножом резануло по сердцу. Рин. Имя моей погибшей сестры-близнеца.

– Я Лин, мам, – сказала я, с трудом сглатывая комок в горле.

Но мать обращалась вовсе не ко мне: их с отцом взгляды были прикованы к младенцу у меня на руках.

Осознав, кого именно я держу на руках, я едва не осела на пол. Можно было выйти из игры в любой момент, но сбежать от себя – невозможно. Тяжесть прошлого, осознание того, кто я есть на самом деле, мёртвым грузом придавили меня к земле. Эта игра была хуже, чем просто ужастик. Она показывала игрокам правду о самих себе.

Рин снова заплакала. Нет, не так: заорала. Этот невыносимый звук разносился по подземелью, отскакивая от стен многоголосым эхом. Мама взяла из моих рук свёрток с ребёнком и принялась качать, но в этот момент – господи, кто только додумался до такого! – изо рта младенца начала течь кровь.

Тёмная, густая, пахнущая железом. Она струилась по подбородку и капала на пол. Кап-кап-кап… Пф-фух! Целый фонтан крови вырвался изо рта ребёнка, заливая меня с головы до ног.

Зарычав от ужаса и отвращения, я принялась срывать с себя испачканную одежду.

В этот момент в реальном мире коллеги, неусыпно следящие за показателями моего организма, забили тревогу.

– Лин, немедленно выходи! Слышишь меня?! – словно в тумане донёсся до меня голос Сэджика. – Твоё давление опасно подскочило!

Кровь Рин впиталась. Мои поры втянули её, словно сок через трубочку. Теперь она была во мне – моя чёртова сестра-клон. Она была частью меня, и я была заражена ею, словно болезнью.

Я выдернула пуповину раньше, чем вышла из игры. Попыталась встать с кресла, но почувствовала сильное головокружение. Сэджик прикрыл меня простынёй и жестом приказал коллегам вернуться к своей работе, мол, она в порядке, глазеть не на что.

– Твои мозг и сердце работали на пределе. – Йен присел рядом со мной. – Ты перенесла колоссальную нагрузку, Лин. Что там произошло?

Вместо ответа я нервно рассмеялась. Мэй сделала укол флуоксетанга – да-да, того самого, который в детстве чуть не убил меня. Сейчас только он мог снять так называемую постигровую ломку.

– Сделай ещё, – попросила я. – Ещё одну дозу.

Мэй вопросительно взглянула на Сэджика, и тот одобрительно кивнул.

– Восстанавливайся, – сказал он и протянул мне шоколадку. – Можешь поехать домой и отдохнуть. Только не очень надолго: а то некоторые здесь умрут от любопытства.

– Со мной покончено, – тихо сказала я.

– Что?

– Я всё, Сэдж. Выбыла. – Снова нервный смешок. – Игра заразила меня.

Не нужны были доказательства, полученные опытным путем. После того как кровь Рин проникла в мой организм, пусть даже на уровне игры, я поняла, что инфицирована. Чем – неизвестно. Но это в любом случае означало конец моей карьеры тестировщицы.

Глава 8. Вирус

Пять часов назад я вошла в игру.

В прошлом столетии люди победили СПИД. Нашли лекарство от рака. В Нижнем Нова Соуле – так называют те сточные канавы на нулевых уровнях города, где живут производители, – всё ещё болеют корью и сифилисом, но мы, потребители, выше этого. Мы прививаемся и предохраняемся. Наш генетический материал чистится от случайных ошибок и промахов. Но иногда бывают осечки.

Четыре часа назад я съездила по физиономии Йена Сэджика и покинула офис, в котором проработала почти пять лет. Может, господин Абра Хо и пришлёт антидот для своего драгоценного джойкегури, но меня лечить уже поздно.

ЗППНИ – заболевания, полученные путём нативных игр – редкая и весьма мерзкая группа болячек. Чаще всего они возникают, когда в паре игрок – джойкегури наступает дисбаланс. Тогда клетки тела человека начинают атаковать своего хозяина, и в этой борьбе он сгорает словно спичка. Это называется аутоиммунной реакцией.

Два часа назад я побывала в клинике и сдала анализы на вирус ЗППНИ. А десять минут назад – получила результаты.