Номады Великой Степи

Но ни что не вечно под луной. В год, с которого принято исчислять христианскую эру, династийные беспорядки начались в самой Поднебесной империи. Престол унаследовал малолетний Лю Кань88, а реальная власть оказалась в руках у младшего брата вдовствующей императрицы амбициозного канцлера Ван Мана89. Будучи ярым приверженцем Кун Цзы90, Ван Манн принялся обустраивать империю по конфуцианскому образцу. Введенные им «военный коммунизм» и «коллективизация» вызвали массу недовольств и огромные потоки беженцев в хуннские земли как из самой Поднебесной империи, так из ее вассальных владений. Но, пока за канцлером, пусть формально, стоял законный наследник престола Хань, массовых беспорядков не возникало.

Переломным стал 9 год новой эры. Ван Ман провозгласил себя императором Новой династии Синь и объявил о «начале построения государства» нового типа. В этом государстве не было места политическим автономиям, тем более таким, где у власти стоял хакан, являвшийся номинальным родственником свергнутого императора. Началась планомерная работа по ослаблению его власти. Последней каплей стала попытка Ван Мана разделить коренной юрт хуннов на 15 самостоятельных владений. Терпение «почтительного» хакана лопнуло, и Нанчжиясы91 объявил Ван Мана узурпатором. Степь поднялась на войну со Срединной империей под девизом борьбы с самозванцем. Были разорены приграничные поселения, прервано торговое сообщение по Шелковому пути. Общий враг сплотил номадов. К хакану стали присоединяться бывшие подданные (сянбийцы, ухуани, турфанские уйгуры), но смерть помешала сыну Хуханье возродить кочевую империю.

Поднебесная, ослабленная стихийными бедствиями, народными волнениями и авантюрными прожектами Ван Мана, могла противостоять номадам только дипломатическими методами. Их было явно недостаточно, что бы прекратить набеги, но оказалось довольно, чтобы провозгласить хаканом наиболее лояльного, или точнее «почтительного», из темников, не являвшегося прямым потомком Хухунье. Им стал некий Сянь92, пять лет восседавший на хаканском престоле под именем Улэй, что можно перевести как «Следующий после Учжулю». После его смерти в 18 году хаканом стал младший брат Юй93, вошедший в летописи под поэтическим прозвищем «Зовущий всех на смертный путь вины» (Худоу`рши Даогу). Братья, сократившие по введенной Ван Маном моде, свои имена до односложных, почтительно принимали послов самопровозглашенного императора, благодарили за богатые дары, обещали приструнить пограничных разбойников, но ничего не предпринимали для этого.

Рисунок 24. Алтаец, 19 век, примерно также выглядели хунны восемнадцатью веками ранее.

В 23 году Ван Мана свергли и обезглавили повстанцы. В борьбу за престол вступило сразу несколько претендентов из ханьского императорского дома. Хунны приняли посильное участие в гражданской войне, поддерживая своих кандидатов. Им даже удалось создать марионеточное государство на северо-западе ханьских земель, просуществовавшее до 40 года, но «император» Лу Фан94 не оправдал их ожиданий и был выдан укрепившемуся на Ханьском престоле Лю Сю95 (Блистательному императору-воину – Гуан У-ди). Правда он как-то ухитрился оправдаться, и даже был назначен наместником в Дай96, где вскоре вновь поднял восстание, бежал с семьей к хуннам и был поселен среди телеутов – в вотчине потомков Ли Лина, где и закончил жизнь в качестве императора в изгнании. Руины его императорского дворца обнаружили в 1940 году российские ученые в бассейне Среднего Енисея на реке Ташеба [Ковалев А. А.].

Пользуясь династийными беспорядками, хуннам удалось вернуть себе почти все земли, принадлежавшие им во времена хакана Модэ, включая Ордос и Таримскую котловину. Кочевья появились даже на исконно китайских землях южнее Великой стены. Лю Сюю пришлось подыскать для возрожденной Ханьской династии новую столицу на востоке, подальше от границ с беспокойными хуннами, отчего его династия вошла в историю как Восточная Хань. Гуан У-ди пытался заключить с хаканом Договор мира и родства, но Юй требовал мира на условиях времен Модэ, когда империя Хань по сути являлась данником хуннов. На это император согласиться не мог, но не имел сил проучить зарвавшегося вассала.

Раскол