Nomen Sanguinis. Имя крови

– Боже, да он просто благородный революционер, – засмеялся Гвинн. – Может быть, ему поменять имя, добавив Че? Как я понимаю, в новом мире Святая Инквизиция станет надзирать за Вечными, как когда-то в бытность Торквемады человеком она делала это с людьми? Во главе кланов встанут марионетки Торквемады, и он будет контролировать всех. А поможет ему в этом древняя кровь, Алия и я. Ведь ты продолжаешь опыты эрла. – Гвинн повернулся в сторону, где за зеркальным стеклом, невидимая для него, сидела Алия. – Неужели, моя кровь, ты согласилась на все это? – Алия вздрогнула, услышав в словах Гвинна печаль. Он казался искренне расстроенным.

Диана улыбнулась:

– Этот мир надо изменить, Гвинн. Ты тоже планируешь это сделать, и если бы не планировал так долго, то, вполне возможно, уже бы все изменил и сегодня мы бы жили иначе. Не в рабстве у кланов, не под пятой эрла и в оковах клятв. Свободно.

– А при Инквизиции вы, значит, будете жить свободно? – Гвинн снова расхохотался. – Какая прекрасная мысль, наверняка она заинтересует историков. Кстати, Диана, откуда у вас столько древней крови для создания такого количества упырей?

Диана пожала плечами и промолчала.

– Я скажу тебе, но ты и сама догадывалась же, да? Ты выкрала суррогат, услужливо подсунутый тебе эрлом. – Гвинн усмехнулся. – Вот почему такая реакция, вот почему именно упыри.

Диана резко развернулась:

– Да! Но знаешь что еще. – Диана повернулась к Алии: – Тебе это тоже полезно будет знать, Алия. Именно на основе твоей крови после всех опытов с древними образцами, которые провел эрл, был создан суррогат, который помог в выведении упырей. – Алия вздрогнула, и ее затошнило от мысли, что, по сути, все упыри связаны с ней кровью. – Ты же знал это, Гвинн. Не мог не понять, правда?

– Правда, – не смутился Гвинн. – Знал и Легион.

– Почему же не знала Алия? – Диана ухмыльнулась.

– Чтобы она ни думала обо мне, меньше всего в этой жизни я бы хотел причинять ей боль. Как, например, это только что сделала ты. – Гвинн посмотрел туда, где, спрятавшись от него, сидела Алия. – Я не хотел, по крайней мере сейчас, говорить ей, что те, кого она истребляла так долго, по сути инициированы ею в совершенно отвратительной и извращенной форме. Я не хотел добавлять еще пригоршню вины в ту ношу, что она добровольно взялась нести. Не хотел добавлять кошмаров в ее сны.

– Как благородно, Гвинн, – проворковала Диана. – Конечно, дело не в том, что ты просто, как обычно, скрывал от нее информацию.

– А какой в этом смысл? Легион все знал. Это было наше общее решение с Начо.

– Кто знает твои замыслы. Иногда мне кажется, что о них не догадываешься даже ты. Ты же любишь импровизацию.

– И все же зачем я вам? Наверняка есть Истинные в ваших рядах, отщепенцы кланов, изгои!

– О! Тут самое интересное. Ключ ко всему происходящему далеко не Алия, а ты, Гвинн, – потомок Туата де Дананн. Я всегда думала, что это не более чем красивая легенда, которую малочисленные Истинные Ирландии, которые остались в живых и присягнули эрлу, лишь шепотом под одеялом и в самый яркий день осмеливались рассказывать. Ан нет. Даже это ответвление, даже их разжиженная и разбавленная кровь показывала удивительные результаты. Даже они демонстрируют внезапные проблески силы, отличающие их от других. Почему? Что такого было в вас? – возник резонный вопрос. Ответ – в тебе. Ты, мой дорогой, – эксклюзивный товар, штучный. По материнской линии прямой потомок Туата де Дананн, с причастия показывающий феноменальные, как говорили, силы. Почему до Алии ты никого не инициировал, Гвинн? Ах да. Ты же это делал. Кажется, ее звали Деотерия?

– Значит, Алия рассказала о ней? – поморщился Гвинн.

– Рассказала, да и в лабораториях эрла я видела упоминания о стимуляторе Д.

– Так это и есть ответ на твой вопрос. Трансформация Деотерии была неудачной, связь крови была словно поломана, и я не желал больше такого. С Алией я хотел искупить свой грех перед Деотерией и Эгилем, ее праотцем. Вот и все.

Алия усмехнулась, сидя в своем кресле, уже зная, что это ложь. Диана же расхохоталась: