Nomen Sanguinis. Имя крови

А потом Гвинн ушел.

Часть 3. Призраки прошлого

Глава 1

Гвинн сидел в закрытом клубе, в нише, отделенной от остального пространства плотными портьерами. Они не мешали проникать в его укромный уголок музыке и шуму с танцпола, лишь скрывали от назойливого внимания. Конечно, он мог отгородиться ментально, но иногда хотелось просто поваляться на подушках, ничем не занимаясь.

И вот Гвинн, полулежа на диване, наслаждался коктейлем из запахов и ритмов сердец. Справа в кресле сидела с задумчивым видом Каэтана, герцогиня Альба. Их роман стал сенсацией последнего года. Истинные известных родов. Прекрасная, будоражащая сердца столетиями Каэтана – Истинная из испанского клана, бунтарка, идущая наперекор традициям и обществу, была под стать Гвинну. Она хоть и была завидной партией и даже пару раз сходилась с Истинными в некоем подобии союза, но регулярно бросала избранников, когда ей становилось скучно. Лишь последний брак, который привел ее в охваченную революцией Российскую империю, продержался довольно долго. Когда Каэтана стала вдовой, то решила заявить права на клан мужа, да так и осталась в снегах севера, решив, что испанские родственники ей порядком надоели. Гвинн и Каэтана, конечно, были давно знакомы, но, как шептались в кулуарах, их сблизили последние события – оба стали главами кланов, вынужденные разбираться разом с врагами и друзьями, и неизвестно, кто еще был опаснее. Разделавшись с отчим Домом и став главой своего, Гвинн из теневого игрока превратился в главного и вышел на подмостки политической сцены Вечного мира. После нашумевшего поединка с эрлом и операции в Инквизиции его звездный статус только укрепился. Логичным шагом стало то, что под протекцию клана Конхобар попали и принадлежащие древнему роду земли, и земли неведомо куда сгинувшего эрла. Вместе с Годвином исчез Эрик, все данные его лаборатории и древняя кровь. Гвинн с помощью Легиона принялся за расследование: официально они искали доказательства причастности эрла к созданию упырей. Тем более что данные Томаса Торквемады и смесь, которую он использовал, были украдены у Годвина. О древней крови Гвинн благополучно умолчал. Конечно, Диана и Торквемада заявили, что у Годвина она была, но Гвинн лишь посмеялся, как и остальные Истинные. Никакой древней крови не существует. Благодаря Гвинну это знали все. Есть лишь исследования отца и подброшенная Инквизиции смесь.

В результате упыри исчезли, и человеческий мир постепенно забыл о них. Изредка появлялись скандальные статьи и книги, но они вызывали лишь смех, как теория о плоской Земле.

Мир изменился и снова, как говорили, благодаря Гвинну. Он притягивал к себе. К нему стекались свободные Вечные. Неприкаянные, потерявшие своего Инициатора, они добровольно опускались на колено и приносили вассальную клятву. Гвинн лишь морщился, но клан надо было усилить, а инициировать кого бы то ни было он отказывался. Это было еще одним поводом для сплетен, пересудов и возмущений. «Он нарушает старинные и священные традиции Истинных», – говорили в Совете. Гвинн улыбался и продолжал делать все, что хочет и как хочет он.

С наибольшим усердием он принялся за то, что умел лучше всего, – связывать порванные нити и развязывать запутанные узлы, создавая коалиции и строя интриги. Он занял свое место в Совете и в обход Домов Истинных получил решающий голос. Африка и Азия, ведомые когда-то эрлом, стали независимыми и тут же отдали свободу в обмен на протекторат Гвинна. А европейские кланы пока не решили, какой из них займет лидирующее положение. Правда, Дом Конхобар при этом уже стали называть королевским. Это вызывало бурю негодования у куда более сильных Домов и Истинных, только предъявить Гвинну было нечего – он никогда ни на чем не настаивал, к его голосу просто прислушивались и выполняли сказанное им. И вот уже начали шептаться по углам, что Гвинн – сын своего отца и в мире Вечных появился куда более опасный игрок.

Теперь еще и Каэтана… Сначала поговаривали об очередном перераспределении сил, но потом в мир вышла более романтическая сплетня об угомонившемся после скандальных романов Гвинне и прекрасной Каэтане, чья страстная, не знающая покоя душа и яркая красота стали легендой.

– Ты слушаешь меня вообще? – Каэтана повернула голову к Гвинну. Он приоткрыл глаза и посмотрел на нее с улыбкой:

– Конечно, моя дорогая. Но нам надо проникнуть в эти тюрьмы. Я должен знать, что там, не опыты ли моего отца. Как мы можем быть уверенными, что снова не столкнемся с проблемой вроде создания упырей? Европейские и азиатские тюрьмы сложили оружие и отключили стены. Американские тоже пропустили нас, и вот мы наткнулись еще на одно белое пятно, да еще и на территории, которая формально подчиняется мне, и уперлись в нежелание местных пускать нас. У них есть право на суверенитет, но они так вцепились в него, что все это перестает мне нравиться. Что они скрывают? Я могу приказать…

– Можешь, но лучше прикажи мне. – Гвинн почувствовал легкое дуновение ветерка и тяжесть опускающегося рядом тела. – И поверь мне, я подчинюсь.