Номенклатор. Книга первая

Ну а что Гамлет решил оставить в память о себе не только своим потомкам, но потомкам тех людей, кто знать его не знал, и был бы очень рад и довольным тем, что участь знакомства с Гамлетом их обошла стороной, то, учитывая экспрессию и жажду жизни Гамлета, можно без труда догадаться, чем он стал известен для потомков.

«Мы двое лучших друзей, здесь были. Хотите знать наши имена? Гамлет и Гай», – с просветлением во взгляде прочитав вырезанное на столе, Гамлет посмотрел на своего товарища Гая, затем на тех людей за столом, кто не был им упомянут по естественным причинам – длины края стола не хватило для этих лишних имён, да и рука у него подустала, – а не как кто-то из них надумал, – не уважает нас Гамлет, – и решил на этом всё-таки не успокоиться и написать что-нибудь личное от себя.

«Саксесс, ткач, любит гостиничную рабыню Ирис. Она, однако, его не любит, а он просит её над ним сжалиться. Это написал его соперник. Пока!», – Гамлет ещё раз прочитал про себя написанное, и оставшись довольным, как человек никогда не забывающий о своём товарищеском долге, предложил своим товарищам, страстным игрокам в кости, сыграть.

И уже на самом столе, буквально перед собой, чуть ближе к середине, Публий видит вырезанные буквы под формат игрового поля:

«ABEMUS * INCENA

PULLUM * PISCEM

PERNAM * PAONEM».

Где игрокам оставалось только достать фишки и кости, и начать игру, за которой всё и обо всём всеми забывалось, и оттого не все так благосклонно относились к такому времяпровождению римского гражданина. Кто, по мнению вот таких, возникших из ниоткуда морализаторов, не просто недостойно себя ведёт, а гражданин, таким образом проводя время, с возможностью лёгкого обогащения, начинает ложно мыслить и в такой ложности представлять устроенность этого мира с его установлениями. Где можно без использования на то труда, жить в достатке и притом не малом. А опасность самой игры заключается в том, что она подрывает установленный порядок жизни, где возможность случайного обогащения приводит к потере истинных ориентиров жизни для граждан.

Но кто всех этих моралистов слушает, кроме самих моралистов. И как играли в общественных заведениях, так и продолжали играть. О чём опять же указывают сделанные надписи. И поговаривают даже, что и сам Цезарь не гнушается такого времяпровождения. И не просто не гнушался, а играл так, что доска не остывала, как говорил сам Цезарь, а точнее, за него за его спиной так говорили его … А об этом говорил и до сих пор поговаривает не трудно догадаться кто – первые враги Цезаря и его установлений. Кто и сам нажиться не прочь на азарте граждан, а если с этим делом ничего не выйдет, – Фортуна всегда слишком привередлива к таким завистливым людям, кто по причине своего рождения не под счастливой звездой, никогда ничего и не выигрывает и только завидует, – то можно будет получить свой гешефт распространением вот таких ложных слухов.

Ну а как только фишки расставлены и кости выброшены, то игра под свои знаковые прибаутки потекла своим чередом.

– Злые кости верят умному верить судьбе! – тряся игральные кости в руке перед тем, как их бросить, Гамлет по мнению своих товарищей по столу слишком много на себя берёт, так о себе отзываясь. И его бросок, где все кости показывают единицу, то есть «собаку» на игровом сленге тому доказательство. Фортуна и без его подсказок разберётся и в итоге покажет, кто умный, а кто под него рисуется. О чём тут же закусившему свои губы в злобном оскале Гамлету и говорит его товарищ Гай, кто ему совсем не товарищ, когда идёт игра и в его руках теперь кости.

– Доска цирк. Уходи, проигравший, не умеешь играть. – Прямо оглушает сознание Гамлета своим цинизмом правды Гай, вгоняя Гамлета в бледность лица, а затем и вовсе бросая его в жар и вон из-за стола на улицу, чтобы там перевести дух и успокоиться, бросая камни в развалившихся на солнышке кошек и котов. Кому, видите ли, нет никакого дела ни до всего, а Гамлет им сейчас покажет, что это совсем не так.

А за столом тем временем идёт ожесточённая за внимание Фортуны игра. Где Фортуна повела себя в свойственной ей манере – никому не отдавая предпочтение, каждому давая шанс проявить себя в выигрыше и тут же в проигрыше. Где она зорко наблюдала со своей стороны, как себя поведёт игрок, – броситься ли он при выигрыше всех угощать, или же броситься драться и пререкаться при проигрыше, – и как только по собственному разумению решит, кому что будет для его будущего здраво и полезно, – ты, Гай, как был скромен в лице, так и остался верен себе при выигрыше, и значит тебя не смутит в дальнейшем большая удача в игре, а вот ты, Гамлет, слишком нервно реагируешь и зависим от выпавшей удачи, так что тебе не стоит к ней привыкать, чтобы от неё слишком не зависеть вперёд, – то тот и бросит кости в самой лучшей комбинации, называемой «Венерой», с разными очками на каждой кости.