Номенклатура. Господствующий класс Советского Союза

Почему класс, объявляющий свое господство закономерным и потому неизбежным светлым будущим всего человечества, видит угрозу для себя в существовании другой, якобы обреченной системы? Да потому, что все словеса о неизбежности победы коммунизма в мировом масштабе — лишь пропаганда с целью посеять пессимизм на Западе, а заодно внушить собственному населению: надеяться нечего, перемен не будет. В действительности же номенклатура рассуждает не в духе апокалипсических пророчеств, а весьма практически. Она знает: в странах Запада жизненный уровень населения значительно выше, чем в Советском Союзе, и население на Западе живет в условиях невообразимой для советских граждан свободы. Знает номенклатура и то, что ее подданные осведомлены о таком положении, и она удерживает их в узде лишь постоянным запугиванием. Но запугивание не может длиться вечно. И с ужасом думает номенклатура о том, что произойдет, когда подданные, наконец, устанут бояться.

А может ли вообще такое случиться?

По убеждению номенклатуры, может, потому что существует свободный и богатый Запад. Это он показывает подданным номенклатуры, что без ее господства людям живется лучше — даже при всех недостатках системы свободного рынка. Поскольку дело здесь не в действиях Запада, а в самом его существовании, никакая «разрядка» не способна изменить генеральную линию советского руководства — курс на ликвидацию западной системы.

Этой линией определяется и политика номенклатуры в странах третьего мира. Ленин и Сталин ожидали, что после ликвидации колониализма повсеместно возникнут государства советского типа. Действительность не подтвердила, но и не опровергла этого: бывшие колонии и зависимые страны, превратившись в самостоятельные государства, встали перед выбором между «японским» путем, ведущим к обществу западного типа, и «кубинским» путем, ведущим к обществу советского типа. Пойдя по первому пути, милитаристская Япония превратилась в процветающую мирную страну с огромной производительностью экономики, а на втором пути Куба — остров сахарных плантаций и увеселительных заведений — превратилась в экономически подорванную, но зато милитаристскую державу, посылающую свои войска на завоевание стран Африки.

Угроза того, что третий мир может пойти по «японскому» пути и обеспечить, таким образом, западной системе дополнительно большой перевес в мировом соотношении сил, заставляет номенклатуру всячески затягивать развивающиеся страны на «кубинский» путь. Отсюда — напористая неоколониалистская экспансия номенклатуры в Азии и Африке, а также ее политика в Латинской Америке.

Итак, мысль об обороне действительно является одним из факторов агрессивности номенклатуры. И это как раз наиболее опасный фактор: именно он придает экспансионистскому курсу номенклатуры особое упорство. Здесь не парадокс, а логичное явление. Если бы экспансионизм был просто прихотью номенклатуры, от него можно было бы отказаться, как от любой прихоти. Но отказаться от защиты своей власти и привилегий, а тем самым от самого своего существования как класса номенклатура не может.

Как бороться против такого автоматизма агрессивности и экспансии класса номенклатуры — вопрос непростой, он требует специального рассмотрения. Оно не входит в задачи этой книги.

Здесь следует сказать не о том, как можно, а о том, как нельзя преодолеть этот автоматизм. Бесполезно убеждать номенклатуру в том, что Запад не ставит своей задачей свергнуть ее власть и ликвидировать систему реального социализма и что, следовательно, существование западной системы номенклатуре не угрожает. Номенклатура знает: угрожает! И угрожает не внешним нападением, о мнимой опасности которого номенклатура всегда твердит, а внутренней катастрофой, о которой она охотно молчит. Для того же, чтобы исключить эту опасность для номенклатуры, Западу пришлось бы отказаться от собственной свободы и благосостояния, от всего того, чем он выгодно отличается от реального социализма.

Не хочется писать разочаровывающие читателя слова, а написать их придется: две существующие ныне в мире системы несовместимы. Не только не может быть их конвергенции, поскольку в корне противоположны их основы; сосуществование этих двух систем — явление в историческом масштабе временное. Содержанием такого сосуществования, в какой бы форме оно ни протекало — военной или мирной, является лишь одно: борьба. В этой борьбе реальный социализм стремится ликвидировать Другую систему и в свою очередь не ожидает от нее ничего иного.

Такова правда. Только пусть никто не утверждает, что, произнося ее, я становлюсь в ряды сторонников «холодной войны». Я говорю лишь то, что без устали твердила на протяжении десятилетий сама советская номенклатура.

Если так, то какова перспектива: война?

5. Хотят ли русские войны?