Номенклатура. Господствующий класс Советского Союза

18. Там же, с. 91.

19. Там же, с. 24.

20. Там же, с. 95.

21. В. М. Селунская. Разработка некоторых вопросов классовой структуры советского общества в новейшей историографии. "История СССР", 1971, № 6, с.6.

22. "Проблемы изменений социальной структуры советского общества". М., 1968, с. 45.

23. "Классы, социальные слои и группы в СССР". М., 1968, с. 147.

24. "Структура советской интеллигенции". Минск, 1970, с. 155 (курсив мой.- М. В.).

25. В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 44, с. 148.

26. В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 41, с. 6.

27. В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 44, с. 106.

28. М. Джилас. Новый класс. Анализ коммунистической системы. Нью-Йорк,1957, с. 12.

29. Там же, с. 90.

30. Само привычное для уха советского человека слово "лагерь" подало тогда повод для ряда мрачноватых шуток, вроде того, что Венгрия – самый веселый барак в этом лагере, а Югославия – не в лагере, а потому свободна.

31. И. Е. Штейнберг. Нравственный лик революции. Берлин, 1923. Цит. по П. Милюков. Россия на переломе, т. 1. Париж, 1927, с. 191.

32. Н. Porzgen. Ein Land ohne Gott. Frankfurt a. М., 1936, S. 69.

33. Н. Бердяев. Источники и смысл -русского коммунизма. Париж, 1955, с. 105.

34. A. Ciliga. Im Land der verwirrenden Luge. Duisburg, 1954, S. 240.

35. В. Rizzi. L'U.R.S.S.: collectivisme bureaucratique. Champ Libre, Paris, 1976, p. 53, см. также р. 31-33, 45.

36. Там же, р. 29.

37. Bizzi, op. cit., p. 90.

38. Ibid., p. 27.

39. G. Orwell. Animal Farm. A Fairy Story. Penguin Books, 1972, p. 117.

40. См. L. Trotzki. Die verratene Revolution. Frankfurt a. M., 1968.

41. E. Mandel. Uber die Burokratie. "Die Internationale", Nr. 2, Hamburg. 1974.

42. См. Sozialwissenschaftliche Information fur Unterricht und Stu-dium, 1973, H. 1.

Глава 2

РОЖДЕНИЕ ГОСПОДСТВУЮЩЕГО КЛАССА

Сквозь грозы сияло нам солнце свободы,

И Ленин великий нам путь озарил.

Нас вырастил Сталин, на верность народу,

На труд и на подвиги нас вдохновил.

(Гимн Советского Союза в редакции до 1977 г.)

Каждый, изучавший в советском вузе историю, знает, каким томительно-тягучим процессом изображается в ней возникновение классов. В курсе истории первобытного общества – скучноватом пересказе книги Энгельса «Происхождение семьи, частной собственности и государства» с добавлением примеров из археологии и этнографии – речь без конца идет о «разложении родового строя». Разложение это начинается с возникновения патриархата и продолжается затем тысячелетиями. На экзамене ничего не учивший студент в ответ на любые вопросы привычно заводит речь о «разложении родового строя»- и ошибки не бывает. Классообразование рассматривается как нечто очень далекое от современности, и даже относительно недавнее возникновение пролетариата в России оттягивается в глубь прошлого рассуждениями об издавна складывавшемся «Предпролетариате».

Мы пришли на исторический факультет университета 1 сентября 1939 года – в день начала второй мировой войны. Ложившаяся в тот день на судьбу нашего поколения зловещая тень казалась светлой по сравнению с только что пережитым мраком ежовщины. Нудные лекции о классообразовании не перекликались в нашем сознании с рыскавшими еще недавно по городу черными машинами НКВД, с ночными обысками, с безысходным горем наших одноклассников, оказавшихся обездоленными сиротами – детьми «врагов народа».

Мы еще не понимали, что на наших глазах развернулся кровавый заключительный акт подлинного, а не книжного процесса рождения господствующего класса.

1. «ПРАКТИЧЕСКАЯ ЦЕЛЬ»

Любая книга по истории КПСС начинается с рассказа о создании первой марксистской группы в России – «Освобождение труда». Возникшая более 100 лет назад, эта группа впервые перевела на русский язык ряд работ Маркса и выступила за развитие России по указанному Марксом пути. В группу входило всего несколько человек, но каждое имя запечатлелось в истории русского рабочего движения: Г. В. Плеханов, П. Б. Аксельрод, В. И. Засулич, В. Н. Игнатов, Л. Г. Дейч.

Случай захотел, чтобы я школьником познакомился с почти 80-летним Л. Г. Дейчем и часто бывал у него. Мой умерший еще до революции дед – инженер путей сообщения в Восточной Сибири – в восьмидесятых годах прошлого века помогал там ссыльному, с трудом и не без риска для себя устраивал его на работу, и Дейч сохранил теплую привязанность к нашей семье. В результате я мог возбуждать страшную зависть своих одноклассников тем, что у меня оказался общий знакомый с Фридрихом Энгельсом.