Читаем Номенклатура. Господствующий класс Советского Союза полностью

Налог, то есть тем самым наценка, составляет от 50 до 75 % отпускной цены на следующие потребительские товары: автомашины, бензин, керосин, велосипеды (для взрослых), фотоаппараты, пишущие машинки, авторучки, текстиль, спички, нитки и другие; от 33 до 66 % — на швейные машины, иголки, металлическую посуду, алюминиевые столовые приборы, обои, резиновые изделия, лампочки, электропровода, писчую бумагу, цемент; 50 — на муку, 55 — на сахар, 70 — на растительное масло, 72 — на кожаную обувь, до 77 % — на искусственный шелк.[256] Как видим, наценки большие.

«Для чего же это нужно? — удивится иной читатель. — Гораздо разумнее было бы никаких наценок не делать, продавать товары дешевле и соответственно снизить зарплату. А то Советское государство зачем-то вводит массу ненужной бухгалтерской работы и искусственно раздувает инфляцию».

Зря удивляется читатель: всю эту бессмыслицу номенклатура делает исключительно для него самого. Ведь он же только что неодобрительно смотрел на цифру средней зарплаты в Советском Союзе. Что бы он сказал, если, следуя его рецепту, и она была бы сокращена, видимо, не меньше чем на одну треть?

Куда направляется извлекаемая номенклатурой масса прибавочной стоимости?

Мы уже сказали: было бы наивно считать, что она вся проедается классом номенклатуры. Как и в других эксплуататорских обществах, при реальном социализме правящий класс даже при самом большом расточительстве не может израсходовать на личное потребление всю массу прибавочного продукта, создаваемого трудом многих миллионов людей.

Однако, помимо личного потребления членов класса, у него есть коллективное, классовое потребление. Оно и поглощает в СССР львиную долю производимой прибавочной стоимости.

Составные части классового потребления номенклатуры в общем правильно названы в книге Куроня и Модзелевского, хотя и расставлены в соответствии с традиционной марксистской схемой, а не по значению их в системе реального социализма. Между тем классовое потребление номенклатуры в полной мере следует не какой-нибудь идеологической схеме, а ее классовым интересам.

Главной частью нужно безусловно считать потребление с целью дальнейшего укрепления и расширения власти класса номенклатуры — в полном соответствии с основным экономическим законом реального социализма. Речь идет о расходах на работу партийных органов и их аппарата, на огромную машину органов госбезопасности, на Вооруженные Силы и военные отрасли промышленности, на органы и войска МВД, лагеря, тюрьмы, прокуратуру. Небольшая доля перепадает и на менее жизненно важные придатки этой системы: суды, милицию.

Значительно больше, чем на эти придатки, хотя, конечно, меньше, чем на основные элементы фундамента власти, выделяется на идеологическую обработку населения, а также на органы внешних сношений (политических, экономических, культурных и т. д., которые на деле все являются политическими).

На втором месте следует назвать так называемые «социалистические накопления», используемые для инвестиций в народное хозяйство страны. Речь идет, следовательно, о наращивании коллективной собственности номенклатуры, что и стоит в круге ее интересов на втором месте.

Последнее место занимают расходы на науку, культуру, образование, здравоохранение, спорт и т. д. Они носят менее ярко выраженный классовый характер, хотя, конечно, также производятся в интересах господствующего класса.

Как видим, номенклатура расходует прибавочную стоимость в строгом соответствии со своими — уже известными нам — классовыми интересами. Определенная раз-яйца между названными тремя категориями использования прибавочной стоимости состоит в различной степени их приемлемости для трудящихся.

Более всего приемлема третья категория. Хотя речь идет о вспомогательных расходах с целью обеспечить извлечение прибавочной стоимости номенклатурой, тем не менее здравоохранение, образование, развитие мирных отраслей науки, а также культура в той ее части, в которой она не подчинена полностью пропаганде, — приемлемое для трудящихся использование создаваемой ими прибавочной стоимости.

Во второй категории потребления прибавочной стоимости классом номенклатуры также есть отдельные приемлемые для трудящихся стороны. Это, во-первых, обеспечение рабочих мест как следствие делаемых инвестиций: хотя номенклатура производит их с целью получения прибавочного продукта, параллельно с ним создается и необходимый продукт, дающий трудящимся возможность существовать. Это, во-вторых, вложения в производство товаров народного потребления, в жилищное строительство — короче, в производство того, что потребляют сами трудящиеся, хотя эти вложения скромны и делаются номенклатурой как уступка с целью обеспечить существование рабочей силы.

Есть небольшой положительный для трудящихся элемент даже в первой категории потребления прибавочной стоимости: суд и милиция, хотя и рассматриваются значительной массой советского народа как враждебные ему учреждения, частично все же обслуживают и интересы трудящихся.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Сталин и Дальний Восток
Сталин и Дальний Восток

Новая книга историка О. Б. Мозохина посвящена противостоянию советских и японских спецслужб c 1920-х по 1945 г. Усилия органов государственной безопасности СССР с начала 1920-х гг. были нацелены в первую очередь на предупреждение и пресечение разведывательно-подрывной деятельности Японии на Дальнем Востоке.Представленные материалы охватывают также период подготовки к войне с Японией и непосредственно военные действия, проходившие с 9 августа по 2 сентября 1945 г., и послевоенный период, когда после безоговорочной капитуляции Японии органы безопасности СССР проводили следствие по преступлениям, совершенным вооруженными силами Японии и белой эмиграцией.Данная работа может представлять интерес как для историков, так и для широкого круга читателей

Олег Борисович Мозохин

Военное дело / Публицистика / Документальное
Россия и Китай. Конфликты и сотрудничество
Россия и Китай. Конфликты и сотрудничество

Русско-китайские отношения в XVII–XX веках до сих пор остаются белым пятном нашей истории. Почему русские появились на Камчатке и Чукотке в середине XVII века, а в устье Амура — лишь через два века, хотя с точки зрения удобства пути и климатических условий все должно было быть наоборот? Как в 1904 году русский флот оказался в Порт-Артуре, а русская армия — в Маньчжурии? Почему русские войска штурмовали Пекин в 1900 году? Почему СССР участвовал в битве за Формозский пролив в 1949–1959 годах?Об этом и многом другом рассказывается в книге историка А.Б.Широкорада. Автор сочетает популярное изложение материала с большим объемом важной информации, что делает книгу интересной для самого широкого круга читателей.

Александр Борисович Широкорад

Публицистика / История / Образование и наука / Документальное