Номенклатура. Господствующий класс Советского Союза

Югославский коммунист Анте Силига после ряда лет работы в СССР, а затем ссылки писал в своей книге, опубликованной в Париже в 1938 году: в Советском Союзе правит «совершенно новый класс — бюрократия коммунистов и специалистов».[47]

В 1939 году диссидент в лагере троцкистов итальянец Бруно Рицци опубликовал во Франции книгу «СССР: бюрократический коллективизм», первую часть задуманной им трилогии «Бюрократизация мира». Как свидетельствует само название, автор рассматривал развитие в СССР лишь как частный случай якобы всемирного явления прихода к власти бюрократии[48].

Применительно к западному миру идея о «революции менеджеров» была развита Бёрнхэмом. Его исследование показало, что руководящая роль управляющих (в противоположность роли владельцев средств производства) ограничивается на Западе сферой экономики и не связана с политической властью. Следовательно, это феномен иного порядка, чем возникновение нового правящего класса в СССР. Полемизируя с рассуждениями Троцкого и его учеников о том, будто в Советском Союзе государство является «пролетарским», Рицци выдвинул ряд интересных тезисов. Он подчеркнул, что не рабочий, а другой правящий класс, бюрократия, поднялся из Октябрьской революции.[49] Сделавшись собственницей всех орудий и средств производства в стране, она стала классом еще более эксплуататорским, чем буржуазия. Однако Рицци весьма туманно обрисовал границы класса бюрократии. В одном случае он писал, что новый правящий класс состоит из «функционеров и техников»,[50] в другом случае включает в этот класс также полицейских, офицеров, журналистов, писателей, профсоюзных боссов, наконец, «всю коммунистическую партию в целом».[51]

В 1943–1944 годах английский писатель Джордж Оруэлл в получившем широкую известность на Западе рассказе «Скотский хутор» в обобщенном виде обрисовал — так, как он его понимал, — процесс создания общества реального социализма; не как розовую утопию, а как историю формирования нового господствующего класса. Аллегория Оруэлла повествует о том, как на одном хуторе животные устроили революцию против господства людей (кстати, в рассказе отнюдь не идеализированного) и сами стали хозяйничать. Но республика освободившихся было животных быстро оказалась под властью свиней и их свирепых охранников — сторожевых псов. Уделом остальных животных хутора стал беспросветный труд по выполнению составляющихся свиньями планов, сдабриваемый свинской демагогией, что-де животные отныне работают не на людей, а на самих себя. Под шумок этих разговоров свиньи стали владельцами хутора, причем, как с завистью констатировали люди, «низшие животные на скотском хуторе работали больше, а еды получали меньше, чем какие-либо еще животные в графстве».[52]

Рассказ Оруэлла был запрещен в коммунистических странах. Тот же строгий запрет был наложен там на его роман «1984», рисующий жизнь и судьбы людей в Англии в случае установления в ней строя реального социализма. Изображаемое им общество делится на три слоя: внутренняя партия, то есть партийно-полицейский аппарат, превратившийся в господствующий класс; внешняя партия — подчиненная этому классу интеллигенция; пролетариат — низший класс общества.

Отнюдь не менее остро, чем буржуазные авторы, говорили о наличии классовых антагонизмов в Советском Союзе сторонники мировой пролетарской революции.

Троцкий указывал на процесс обюрокрачивания партийного аппарата в СССР и на то, что в результате вместо диктатуры пролетариата создалась «диктатура над пролетариатом».[53] После того, как убийца из НКВД Рамон Меркадер ликвидировал Троцкого, приверженцы последнего, в частности Эрнест Мандель,[54] продолжали писать о развитии бюрократии в Советском Союзе.

По мнению троцкистов, еще в двадцатые годы бюрократия «политически Экспроприировала» рабочий класс и сделалась привилегированным общественным слоем; теперь необходима антибюрократическая революция в интересах рабочего класса, чтобы действительно построить социализм.[55]

Таким образом, мысль о наличии в СССР нового классового господства, причем отнюдь не господства рабочего класса, стала высказываться на Западе задолго до появления книги Джиласа.

Подведем итог.