Номер 1

Я выбросил фальшивый цветок и пошел дальше. Легкое, едва слышное порхание маленьких крылышек. Я прислушался в поисках источника звука. Бабочка, тяжело взмахивая ярко красными с зелеными полосами крыльями, летала вокруг меня. Я вытянул ладонь вперед, надеясь, что мой жест будет понятен этому маленькому созданию. Бабочка сделала несколько кругов у меня над головой и приземлилась мне в ладонь. Она была холодная. Я поднес ладонь поближе к лицу. К болту, длиной сантиметров в пять, были припаяны жестяные крылья, разукрашенные в боевую раскраску. Вместо лапок и усиков – тонкая проволока. Очередная подделка, фальшивка.

Я тряхнул рукой. Механическое насекомое сорвалось с руки. Бабочка начала кружить, выписывать восьмерку над одним из цветов на обочине. Она уселась на лепесток, затем прыгнула в центр бутона. Болт, служащий телом бабочке-роботу, идеально подходил по размеру к гайке, на которую крепились лепестки. Гайка легко накрутилась на болт. Я с удивлением, и в то же время с отвращением, наблюдал за этим извращенным вариантом опыления. Несколько секунд спустя, бабочка отвинтилась от цветка и полетела опылять следующего представителя местной флоры.

Я внимательно осмотрел цветы, траву, насекомых, которых мог увидеть. Все они являлись искусственно созданными, хитроумными изобретениями, созданными с непонятной целью существами. Даже деревья были поддельными, металлический ствол с металлическими ветками и листвой из жесткой фольги. Весь лес оказался подделкой.

На ветке ближайшего дерева, я заметил птицу, или то, что должно было ей быть. Квадратное тело, лапки из проволоки, хвост и крылья все из тех же тонких стальных листов, наспех приваренных неопытной, или небрежной рукой. Вместо головы крупный круглый динамик, откуда звучало веселое чириканье. Я протянул руку и схватил птицу за то, что было ее хвостом. На спине у нее были несколько кнопок, перемотка назад, стоп, воспроизведение и перемотка вперед, как на кассетном плеере. Я нажал на стоп. Пение прекратилось. Нажал стоп еще раз, открылась боковая крышка, где я обнаружил кассету, с записанным туда пением. Я поменял сторону кассеты и нажал на воспроизведение. Из динамика раздалось карканье, громкое и пронзительное. От неожиданности я выпустил теперь уже ворону из рук, и она упорхнула.

Я пошел дальше. Шшшш. Я замер, прислушиваясь. Едва слышный, постепенно нарастающий звук невидимой погремушки, нечто среднее между треском, шуршанием и свистом заставил меня оцепенеть. Я знал этот, не предвещающий ничего хорошего, звук. Я скосил глаза, стараясь не дышать, в поисках источника шума. Сваренные вместе несколько стальных труб образовывали тело змеи, свернувшейся в клубок. Она грозно шипела, подняв вибрирующий кончик хвоста.

Первый шок прошел. Очередная подделка. Игрушечная змея шипела, словно была готова в любой момент прыгнуть на меня, но что она могла мне сделать. Резким, сильным ударом ноги я отшвырнул ее в сторону. Она улетела в стальные заросли и затихла, вероятно, она своим металлическим тельцем налетела на какой-нибудь выступающий камень и разлетелась на несколько кусочков. Я не стал лезть в железную чащу и искать подтверждения своим предположениям. Я продолжил свой путь.

Устало переставляя ноги, я упрямо брел вперед и вперед, уже не обращая внимания на чудеса местной природы. Несколько раз я наступил на каких-то насекомых, отчего те со скрежетом рассыпались на мелкие части, я даже не стал останавливаться, чтобы посмотреть, на что же я наступил. Мне стало все равно, я лишь хотел, чтобы все это поскорее закончилось, и единственной возможностью я видел движение вперед, не смотря ни на что, ни на усталость, ни на боль в ногах, ни на сумасшествие творившееся вокруг меня. Рано или поздно сон закончится, и в моих интересах было содействовать своему сознанию, чтобы быстрее приблизиться к концу этого жуткого сновидения.

Тропинка резко оборвалась.

Дорогу мне преграждали массивные ворота, с затейливым узором, напоминающим вьющийся плющ, и высокие кирпичные стены с тремя рядами колючей проволоки наверху. Покрытые пылью и растрескавшиеся от времени кирпичи были покрыты граффити.

Маленький ребенок, подвешенный за обе ноги над озером, кишащим крокодилами, прыгающими из воды за добычей. В своих руках малыш держит свою отрубленную голову. На посиневшем, начинающем разлагаться детском личике написаны страх, боль и непонимание того, что же с ним происходит.

Молодая девушка, вульгарно сидящая на стуле, находящаяся на восьмом или девятом месяце беременности. Рука ее сжимает рукоять ножа, вонзенного в живот, напоминающий большой мыльный пузырь. Нож проделал глубокий разрез от пупка до солнечного сплетения, распоров живот. Из кровоточащей раны выглядывает маленькая ножка не успевшего еще родиться ребенка.