Номер 10

Глядя на этот жилой массив, можно было поддаться впечатлению, будто он изолирован и от остальной Великобритании, и от какой-либо формы правления. Гамптон походил на забытую цивилизацию. Иногда из внешнего мира заглядывали путешественники — социальные работники, учителя и чиновники, — но они торопились выполнить свою работу и уехать до темноты. Прежде чем спуститься с холма в Гамптон, Али бормотал молитву, прося у Аллаха защиты. По пути он рассказал пассажирам — неулыбчивому мужчине и красивой блондинке, — что ни при каких обстоятельствах не оставит здесь такси без присмотра. Взрослые мужчины племени Гамптон своей культурой запрограммированы утонять любой транспорт. Недавно двенадцатилетние мальчишки угнали полицейский «лендровер» и носились на нем по району под одобрительные возгласы и поздравления большинства населения.

Для начала Али проехал по Гамптону и показал главные его достопримечательности. Налицо были все стереотипы крайней бедности. Премьер-министр ерзал на сиденье, проезжая мимо заколоченных домов и тропинок, которые раньше были дорогами. Некогда он посетил трущобы Рио-де-Жанейро, где люди существовали на пособие, но там хоть царила атмосфера жизни, даже радости. А тут никаких признаков, что в жизни обитателей Гамптона есть хоть намек на радость.

Али припарковал машину рядом с пустырем, заросшим грязью и травой, который некогда, возможно, был парком. Ветровое стекло заливал дождь, и Али включил «дворники». Они наблюдали, как к дому напротив подъехал пикап, из кабины вылезли двое мужчин весьма хилого сложения, оба в трико и кроссовках, и принялись распутывать веревку, которой к пикапу был привязан старый двуспальный матрас. Дождь перешел в ливень, волосы у неатлетичных обитателей Гамптона прилипли к черепу. С их губ срывались неприличные и злые слова, они торопились отвязать матрас и затащить в дом, пока он не размок под дождем. Джек, Али и премьер-министр наблюдали за этой гонкой, словно за диковинным соревнованием.

Дверь дома открыла высокая квадратная женщина с руками штангиста; за ее гамаши цеплялся голозадый малыш в футболке с Человеком-пауком и с бутылочкой во рту. Казалось, женщина выкриками подбадривает мужчин, но, когда Али опустил стекло, стало слышно, как она орет:

— Шевелись, жирняи!

Один из мужчин зарычал в ответ:

— Нужен тебе матрас или нет, Тойота?

Мужчины закинули матрас на головы и слепо заковыляли по дорожке к двери. Полуголый малыш радостно кинулся им навстречу. Тойота перехватила его и сгребла за шиворот. Малыш заверещал, выгнув спину, а Тойота принялась шлепать его по ногам и голой попке. Ребенок судорожно вдохнул и задержал дыхание. Реакции маленького тела на какое-то время замедлились.

Трое в такси ждали, пока малыш снова начнет дышать. Губы премьер-министра тряслись:

— Это же подлинное варварство, Джек, вы должны что-нибудь предпринять!

Сильная рука Тойоты подняла ребенка еще выше, и его лицо оказалось вровень с ее лицом; теперь она шлепала малыша в синкопированном ритме. Слова, которые она адресовала ребенку, выполняли роль прерывистого контрапункта:

— Сколь — ко — раз — го — во — рить — на — хер — си — ди — до — ма — Туш — ин — га!

— Туш-ин-га? — вопросил премьер-министр, побледневший даже сквозь слои «Макс Фактора».

— Тушинга, — согласился Али. — Африканское имя.

Джеку подумалось, что только самые богатые и самые бедные дают детям такие вычурные имена.

Худосочные типы нетерпеливо топтались под зонтиком из матраса, ожидая, пока экзекуция завершится. Но вот в детских легких скопилось достаточно воздуха, чтобы заорать. Жуткий вопль выдернул премьер-министра из машины и погнал к дому. Он обогнул матрас и встал напротив женщины. Тушинга все висел в воздухе, а на его бледной гладкой коже расцветали красные лепестки от шлепков.

— Пожалуйста! Сейчас же прекратите!

— А это еще что за херня? — спросила Тойота, тяжело отдуваясь. Бить малышей не так уж и легко, как кажется.

— Я социальный работник, — соврал премьер-министр.

— Только не мой социальный работник, — отрезала Тойота.

Один из хлипких вежливо крикнул:

— А может, мы все-таки занесем этот долбаный матрас в дом, слышь, а?

Премьер-министр, Тойота и младенец посторонились, мужчины протиснулись в дверь и исчезли в доме.

Премьер-министр подобрал бутылочку малыша, которая была наполовину заполнена кока-колой, и отдал ребенку со словами:

— На, Тушинга, не плачь. Мама тебя больше не будет шлепать.

— Я ему на хрен башку снесу, если не будет делать что велено, — рявкнула Тойота. — Пускай учится.

— Разве он научится, если его бить? — спросил премьер-министр.

— Меня так учили, — рассудительно ответила Тойота.

— Привет, Тушинга. — Премьер-министр взял ребенка за подбородок, но тот отвернулся и уткнулся в шею матери. Его всхлипы уже стихали. Мать бережно убрала волосы с его мокрого лица и стала нежно целовать руки в ямочках.

— Так ты, значит, вместо Энди? — спросила Тойота.

Премьер-министр продолжил врать:

— Да, у Энди нервный срыв, я его заменяю. — Он знал, что социальные кадры в дефиците из-за стресса и низкой оплаты.