Номер 16

Но теперь Куин вроде бы припоминал, что Сет рассказывал о своих занятиях живописью. Обмолвился разок, давным-давно. Вроде бы. Хозяин толком не помнил. Но то, что Сет рисовал здесь, было очевидным фактом. Доказательства остались на стенах и на полке.

– А что делать с этим дерьмом?

Арчи указал на кучу одежды в углу, тюбики из-под красок, засохшие кисти, листы с набросками, раскиданные по пыльным простыням на полу, белое блюдце с горой изломанных сигаретных окурков и рюкзак у холодильника.

– Куин?

– Что?

– Я говорю, что с этим делать?

Куин оторвал взгляд от красных пятен на камине. Все равно что наблюдать вскрытие трупа.

– Оттащи в подвал. На случай, если он явится за вещами.

Арчи кивнул, затем взглянул на стену напротив двери.

– Бедняга совсем рехнулся. Сомневаюсь, что мы когда-нибудь увидим его.

Куин посмотрел на профиль Арчи, желая, чтобы тот развил свою мысль или же просто обменялся с ним понимающим взглядом. Но в следующий миг хозяин уже не знал, чего хочет на самом деле. Не понимал, что видит на этих стенах, что творится у него в голове, когда он глядит на них. Картины вселяли в него неуверенность и какое-то болезненное чувство, словно его что-то тревожит до тошноты. А потом Куин вовсе перестал понимать, на что вообще смотрит.

Арчи помотал головой.

– Это что, лицо или морда? Собака какая-то. Похоже, там сплошные зубы.

Старик говорит, чтобы как-то заглушить потрясение, какое они оба испытали, когда зажгли свет и отдернули жидкие занавески. Они должны были бы разозлиться, увидев испорченные стены, или развеселиться и поиздеваться над тем, что натворил Сет. Даже преисполниться восхищения при виде мастерства, с каким художник сумел воплотить своих персонажей, поражающих зрителя с первого же взгляда. От которых захватывает дух. Но Куин не ощущал ничего, кроме тревожной неуверенности, которую не выразить словами, и желания крепко зажмуриться. Он больше не хотел на это смотреть.

– Простыни оставь на полу и сегодня же все закрась. Принеси белую эмульсию, оставшуюся от кухни, и покрой стены в два слоя.

– Возьму тогда валик.

– Да мне плевать, что ты возьмешь, только избавься от этого! Хочу, чтобы к пятнице комната была сдана. Кузен Кенни расстался со своей бабой, он ищет жилье. Пусть перекантуется здесь.

Арчи кивнул, не сводя со стен глаз. Куин вышел.

– Господи! – воскликнул Арчи.

Он покачал головой и снял очки.

Комнату надо красить вслепую, тогда он, по крайней мере, не сможет в подробностях рассмотреть тварей, которые карабкаются по стенам и ползут по потолку.

Но эти картины, даже замазанные, он вряд ли когда-нибудь забудет.

Благодарности

Особенности интерьера шестнадцатой квартиры и жизни Феликса Хессена были во многом навеяны следующими произведениями: «Уиндхем Льюис» Ричарда Хамфриса; «Кость под мясом. Рисунки Уиндхема Льюиса», под редакцией Джеки Клейн; «Фрэнсис Бэкон и потеря себя» Эрнста ван Альфена; «Фрэнсис Бэкон. Захват реальности врасплох» Кристофа Домино; «Интервью с Фрэнсисом Бэконом» Дэвида Сильвестра; «Гросс» Иво Кранцфельдера; «Диана Мосли» Энн де Курси; «Оккультные корни нацизма» Николаса Гудрик-Кларка.

Выражаю особенную благодарность Джулии Крисп за веру, внимательное чтение и замечания, а также моему литературному агенту Джону Джерролду – за то, что вывел меня на новый уровень. Я бесконечно признателен Рэмси Кэмпбеллу и Питеру Краутеру из издательства «PS Publishing», которые первыми опубликовали мои произведения.

Я снова в долгу у моих читателей, Энн Пэрри, Джеймса Марриотта и Клайва Нэвилла, которые тратили на меня свое драгоценное время и талант критиков. Спасибо вам.

И наконец я хочу отдельно поблагодарить великолепные старые дома Найтсбриджа, Мейфэра и Мэрилебоуна, служившие мне с 2000 по 2004 год писательским кабинетом, где я творил в духе «старой школы». Кажется, мне уже никогда не отойти от этого стиля.