Номер 19

– На сегодня все. Я должна провериться после тебя. Таким, как ты, доверять нельзя. Давай бабки и мотай отсюда.

– Детка…

– И перестань сыпать пепел на пол! – взвизгнула Светлана. – Ты не в хлеву!

Герман затянулся и, сложив губы буквой «О», с наслаждением выпустил наружу аккуратное сизое колечко.

– Можно поспорить, где чище – у тебя в квартире или хлеву, – заметил он. Сместив взгляд влево, мужчина подцепил указательным и большим пальцами коричневатое пятнышко с влажной от пота подушки и поднял руку:

– Видишь, грязнуля? Это постельный клоп. Это я должен тебе скандал закатывать, а не ты из-за каких-то паршивых гандонов. Скажи спасибо, что справки от венеролога не требую.

– Пока тебя не было, постель была чистая, – огрызнулась Светлана. – Это ты с собой притащил этого кровососа! И скорее от тебя можно подцепить трипак, в отличие от меня! Я за собой слежу!

Герман неспешно поднялся. Опустив окурок в стакан с выдохшимся пивом, он туда же отправил дохлого клопа, затем принялся одеваться.

– Пожалуй, я действительно пойду. Неровен час из-под кровати какой-нибудь крокодил вылезет и откусит мне хрен.

– Ксения! – прохрипели из соседней комнаты.

Герман скривился.

– Как вы с ним живете? – поинтересовался он, напяливая джинсы. – Тронуться можно. Я бы на вашем месте застраховал вашего старика, а потом уронил пару раз на пол. Типа, он сам, нечаянно. Одним выстрелом двух зайцев, ты-дыщ!

Он перехватил горящий взгляд женщины и понятливо ухмыльнулся.

– Я так и знал. Ты постоянно думаешь, как бы избавиться от него, верно?

– Захлопнись и давай бабки, – холодно отозвалась Светлана.

Брови Германа выгнулись дугой.

– Я думал, у нас любовь-морковь, – произнес он, глумливо подмигивая оторопевшей женщине. – Какие могут быть деньги между влюбленными, детка?

Светлана встала у дверей.

– Готов признаться в любви, лишь бы не платить за трах? – фыркнула она. – Ты не уйдешь из квартиры, пока я не получу свою десятку.

За стеной продолжал раздаваться остервенелый стук.

– Надеюсь, твой батя долбится башкой, – предположил Герман, подходя вплотную к Светлане. – Потому что если этот концерт по заявкам не закончится, я сам сверну шею старому мудаку.

Не сводя глаз с проститутки, он вытащил из внутреннего кармана несколько купюр и бросил их ей под ноги.

– Все что есть, милая, – проворковал он. – Справедливая цена за твой сервис.

Светлана наклонилась, собирая деньги.

В дверь робко постучали.

– Мама? – послышался детский голос.

Герман закатил глаза.

– Тут всего две штуки, – возмутилась Светлана, поднимая голову. – Ты с дуба рухнул? Этого хватит на шесть батонов хлеба!

Герман вздохнул с деланым сочувствием.

– К сожалению, большего ты не стоишь. Ну, лишь из уважения к нашей дружбе… вот.

С этими словами он из того же кармана выудил полиэтиленовый пакетик, перехваченный резинкой.

– Побалдеешь, – сказал он, снова подмигивая. – Вещь стоящая, гарантирую. С клубничным вкусом, почти как конфетка. Только не рекомендую больше одной штучки за раз, а то чердак поедет…

– Мама! – снова позвал ребенок снаружи.

– Мне не нужны твои «колеса»! – крикнула Светлана, окончательно выходя из себя. – Давай деньги!

Она стукнула Германа в грудь, но ответ не заставил себя ждать, и хлесткая оплеуха едва не опрокинула проститутку на пол. Светлана отшатнулась, держась рукой за пламенеющую щеку.

– Мразь, – процедила она, с бешенством глядя на несговорчивого клиента.

– И тебе не скучать, – хмыкнул Герман, открывая замок. Скрипнув, дверь распахнулась, и он едва не столкнулся с худеньким мальчуганом лет пяти. На ребенке были лишь красные шорты в грязных разводах. Ручки и ножки тоненькие, словно веточки, готовые сломаться от первого неуклюжего движения. Парнишка испуганно присел, вжав голову в тощие плечи, словно ожидая неминуемого удара. Герман хихикнул и торопливо прошел в холл, освещаемый одиноко моргающей лампочкой на проводе.

– И позовите, наконец, Ксению, – кривляясь, проговорил он, начиная обуваться. – А то ваш старичок сорвет глотку…

– Ненавижу тебя, – выдавила Светлана, едва сдерживая слезы.

– Ты сказала, вас выселяют из хаты, детка, – вдруг сказал Герман, накидывая теплую куртку. – Что ж, бывает. Если что, я могу организовать тебе гараж. Вместо платы будешь обслуживать моих приятелей!

– Убирайся!

Его губы растянулись в кривой усмешке:

– С наступающим!

Сделав реверанс, Герман выскользнул из квартиры.

– Мама? – дрогнувшим голосом позвал мальчик, и она присела на корточки перед сыном.

– Мама, кто это? – тихо спросил паренек. Громадные серые глаза, казалось, заполнили все его лицо, чрезвычайно худое и изжелто-бледное, и эти глаза с нескрываемой тревогой смотрели на мать. – Он хотел стать нашим папой?

Светлана с трудом удержала рвущийся наружу истеричный смех. Н-да, нужно иметь богатое воображение, чтобы представить Германа в роли заботливого отца и любящего мужа.

– Нет, Антоша… Он… просто гость. Ты что-нибудь поел? Тетя Ксюша тебя покормила?

Мальчик замотал головой, рассеянно щупая пальцами пузырьки герпеса, назревающие на губах.

– Мы рисовали.