Номер 4

– У тебя есть девушка, Тачибана-кун? – спросил Ишигами, он снял папку, вытер её рукавом рубашки, отвернул крышечку из фольги и втянул воздух ноздрями.

– Я женат, Ишигами-сан! Я Вам говорил! – с укоризной в голосе заявил Тачибана.

– Правда? Не помню. Ну да ладно! Надеюсь, твоя жена не будет против того, что ты будешь проводить ночи с Мицу Майей! – Ишигами облизнулся.

– Вкуснотища! – заявил инспектор, разламывая одноразовые палочки.

Не знающие сострадания.

Майя не знала, из чего рождаются её наброски. Почему они получаются именно такими, а не другими. Эта сцена была для неё самой тяжёлой и неприятной, но сегодня она всё же решилась её сделать. Сцена изнасилования подруги главной героини, начинала её Майя с трудом, можно сказать через силу, но постепенно увлеклась, незаметно для себя самой. Рёко сказала ей вчера, что её перевели на полставки.

– Таканаши сказал, что, так как у меня остался только один автор, то нет смысла мне работать полный день! – сказала она беззаботно, – я даже рада! Теперь я смогу уделять Вам Мицу-сан всё своё внимание!

Майя знала, что платить за квартиру Рёко теперь будет очень тяжело.

– Рёко, – сказала она, – я катастрофически не успеваю! Не могли бы Вы поработать на полставки моим ассистентом? Я, правда, не могу платить много…

– Я согласна! – заявила Саотоме, даже не дослушав. Когда Майя только начала работу над новой главой, она отправила наброски Рёко для прорисовки фонов. Теперь она могла сосредоточиться на основной истории, не отвлекаясь больше на мелочи. Майя одела на голову наушники и включила Silversun Pickups. Почему-то сейчас ей захотелось именно такой музыки, она почти отключилась от всего, что её окружало. Какой-то частью своего сознания она слышала, как пришёл Шин он чмокнул её в макушку, она поцеловала его руку, лежавшую у неё на плече и продолжила работать.

– Я приготовлю ужин и позову тебя! – услышала она краем уха.

Перед её глазами был тёмный коридор, лампочка почему-то не горит, подруга главной героини живёт с матерью, которая работает по ночам, со своей подработки она возвращается очень поздно. Во тьме таится угроза, там зарождается страх. Девушка долго не может справиться с замком и вот когда он поддаётся, чьи-то руки хватают её и вталкивают в квартиру. Прежде чем она успевает закричать, ей затыкают рот шариком на ремешках, руки её заламывают за спину и сковывают наручниками. Насильников трое, они смеются над её бесплотными попытками вырваться, девушку швыряют на кровать и начинают рвать на ней одежду. Джун продолжает сопротивляться. Её бьют по лицу, раз, другой, третий. Из её рта и носа течёт кровь, её голую ставят на четвереньки, первый насильник расстёгивает брюки и входит в неё, она мычит от боли, унижения и беспомощности, кончает один, его место занимает другой. Девушку пускают по кругу, её вращают, словно куклу и она престаёт что-либо чувствовать, её сознание отключается, она перестаёт сопротивляться. Теперь с ней можно делать всё что угодно. Шарик вынимают, грязный член погружается в приоткрытый рот насилуемой… Когда насильники уходят, Джун лежит на кровати, потная, грязная. Всё её тело в засохших пятнах крови и спермы, лицо разбито, синяки по всему телу. Крупно её лицо с остекленевшими безжизненными глазами. На последнем фрейме Джун в больничной палате, лицо её забинтовано, изо рта выходят трубки, рядом с кроватью ритмично работают искусственные лёгкие. Эта последняя картинка была навеяна по всей видимости картиной искалеченного Сато. Смотря на этот последний фрейм Майя ощущала себя немного неудобно, как будто воспользовалась для своей работы чем-то постыдным. Стыдно признаться, но когда она рисовала сцены сексуального насилия, она порядком возбудилась. Однако после последних фреймов всё её возбуждение совершенно пропало, осталось только чувство горечи и жалости к подруге. Но ведь это не её подруга! Это придуманный ею персонаж! Как не посмотри, ничего общего с Рёко в нём нет! А ведь Рёко единственный человек, которого она может назвать своей подругой! Несмотря на все эти разумные доводы, Майю не покидало ощущение какого-то неудобства. Эта сцена обсуждалась с Рёко, о том что её редактор может экстраполировать подругу главной героини по имени Джун на саму себя, Майя до сих пор совершенно не думала. Ей захотелось позвонить Рёко и извиниться за то что она сделал с Джун. Но это было конечно очень глупо.

– Майя, ужин готов!

– Иду!

Она сняла с головы наушники, бросила взгляд на чёрный экран телефона. У Майи возникло вдруг тревожное беспокойное чувство.

– Майя, остынет!

– Иду!

Она всё же быстро нажала на кнопку вызова. Пошёл звонок, Рёко не отвечала, наконец включился автоответчик.

– Что с тобой? – спросил её Шин за ужином.

– Рёко не ответила на звонок! Я немного волнуюсь, – пояснила Майя со смущённой улыбкой.

– Хочешь, я съезжу к ней? – предложил Шин.

– Нет. Не нужно, я просто сама себя накручиваю, – отвечала Майя, она растерянно улыбнулась, ковыряясь палочками в тарелке. Шин встал и взял куртку.