Номер для рыжей и фехтовальщика (СИ)

Рут немного подумала и поняла одну простую вещь — сопротивляться она не может.

— Едем!

Глава 8

Запастись всем необходимым было несложно, и уже всего через час, а то и меньше, Рут и Алан подходили к одной из городских конюшен, где можно было взять на время пару лошадок и совершить на них приятное путешествие по разным уголкам мира.

— А ты раньше ездила верхом? — спросил Алан, когда он и Рут проходили сквозь большие деревянные двери.

— Конечно! — Рут даже немного обиделась на такую постановку вопроса. Кем Алан ее считает? Никчемной девчонкой, в жизни которой до встречи с ним не происходило ничего интересного? Как некрасиво с его стороны… — Я очень люблю ездить верхом. Жаль, что такая возможность выпадает нечасто.

Мирно пасующиеся в загоне кони выглядели ухоженными и здоровыми. Один только взгляд на них приносил удовольствие, а уж мысль о том, что через несколько минут можно будет взобраться на одного из коней и помчаться навстречу ветру, и вовсе приводила Рут в полнейший восторг. После временного заточения прогулка верхом казалась великолепной идеей. Рут не терпелось найти лошадку и отправиться в путь.

Рыжая выбрала гнедого коня по имени Гарольд. У нее случилась симпатия с первого взгляда. Девушке понравились глаза Гарольда, его мягкая грива и длинный гладкий хвост. Алану досталась светло-коричневая лошадка, которую местные конюхи ласково называли Малышка Люси, хотя размером она ничем не уступала своим сородичам.

Рут ловко вскочила в седло до того, как Алан успел предложить ей помощь. Он удивился, игриво посмотрел на нее снизу вверх и оценил открывшийся ему вид. Красивая девушка на красивом коне… Вместе они смотрелись органично, интригующе.

— Твоей матери предстоят нелегкие времена… — неожиданно сказал Алан.

Рут, которая в этот момент гладила шею Гарольда, остановилась и с недоумением посмотрела на Алана. Может, ей послышалось?

— Это почему же? — спросила она.

— Она наверняка надеется на то, что ты пойдешь по ее стопам, посвятишь себя гостиничному делу и все такое прочее. Родители любят, когда дети следуют их примеру. Но ты создана для чего-то другого… Не для отельных фойе…

— Скажешь мне тоже… — слова Алана польстили Рут, но она не собиралась давать ему повод считать, будто лестью и комплиментами он заставит ее забыть обо всем случившимся. — Ну так что? Едем?

— Едем, — Алан быстро запрыгнул на свою лошадь и взял курс на западную границу города.

До последнего момента, когда город остался, наконец, позади, Рут опасалась того, что попадется на глаза своей матери. Мало ли, куда ту завели рабочие дела. Она могла оказаться где угодно в черте города. А вот вне города Белинду встретить было попросту невозможно. Она редко выбиралась на природу, предпочитала городскую среду со всеми ее благами. В этом мать и дочь отличались друг от друга. Рут в городе иногда было слишком тесно, а вне его она наслаждалась настоящим простором.

Всадники не стали останавливаться на первой попавшейся поляне. Зачем? Мирабилия отличалась бесконечной красотой и способностью удивить своими яркими красками. Рут вдыхала свежий воздух, осматривала окружающий ее мир и улыбалась этому самому миру.

Алан вряд ли в полной мере разделял ее вдохновленный настрой. Некоторые люди, которые много путешествуют и постоянно находятся в разъездах, однажды утрачивают способность удивляться новому дню. Поездки для них становятся обыденностью, а порой даже утомительной обязанностью. Однако Алан не казался по-настоящему утомленным. Некоторое время он наблюдал за тем, как счастлива Рут, а потом подъехал к ней поближе. Гарольд и Люси поравнялись и зашагали в едином ритме.

— Я сделал потрясающее открытие, — поделился своими мыслями Алан.

— Какое? — Рут оторвалась от рассматривания горы, расположенной где-то вдалеке.

— Впечатления от поездки во многом зависят не только от того, куда ты едешь, но и от того, с кем ты едешь.

— Боюсь, тебе придется пояснить эту мысль для меня, — рыжая не совсем поняла то, что Алан пытался до нее донести.

— Мой отец не любит езду верхом, предпочитает комфортный экипаж и редко выглядывает в окно, — грустно рассказал Алан, а затем взбодрился. — Не знаю как, но этот факт сказывается и на мне. Я уже давно не чувствовал той самой свободы, которую испытываю сейчас от нашей с тобой прогулки. Ты открыта миру, ты хочешь увидеть мир, почувствовать его. Меня это тоже делает более… живым.

— В твою защиту скажу, что ты и раньше не выглядел неживым.

Они еще немного поговорили, посмеялись, а потом увидели неподалеку лужайку на берегу реки и свернули туда. Слишком уж живописным казалось это место. Нельзя было просто взять и проехать мимо.

Вода в реке радовала своей прозрачностью, а непротоптанная трава свидетельствовала о том, что по ней давно никто не ходил.