Номерные сказки

Крикнув еще пару раз, царь и шут прошли к дому. Постучали. Никто не вышел и не ответил.

— А фабрика-то закрыта, — припомнил вдруг шут,- На реконструкцию. Окромя церковных, мирские свечи выпускать собираются. Которые вставляют, не поджигая.

Подумав, царь толкнул незапертую дверь и вошел. В доме никого не было. А также ничего. Ровным счетом. Даже мебели и гвоздиков для икон. Пусто. Тихо. И никаких следов многолетнего житейского пребывания священной особы. Абсолютно чистая пустота. Даже пол блестел так, словно его только что вымыли.

— Вот так да! — выдохнул царь.

— Дела-а-а... — подивился, войдя, и шут.

— Что за хрень? — царь схватился за бороду, словно за рычаг, приводящий голову в действие.

— Сбежал? Аль украли? — шут снял колпак и взъерошил слипшиеся свои волосы.

Постояв немного и поглазев, они заспешили обратно. На ходу обмениваясь репликами насчет того, следует ли содержать происшедшее в тайне или, наоборот, кликнуть клич о розыске по стране. Уже вбегая во дворец, договорились пока молчать. И искать исчезнувшего архимандрита специальными средствами.

Сказка №49

Этот вечер выдался на редкость тревожен и нелегок для всех. Все, начиная от последнего подмастерья штопальщика носков и кончая первыми лицами государства, находились в состоянии, близком к панике. Его святородие архимандрит, оплот веры и пастырь пастырей, пропал. Потерялся, словно малек в окияне-море. Сгинул, будто сахаринка в чаю. Исчез, как бодун от ведра рассола. Как и всякую другую, эту тайну государь содержал в себе очень недолго. Около минуты после словесного уговора. По истечении которой тут же выболтал все усталой царице. Которая, моя испачканные землей руки, промолвила :

— Да ну мало ли... Мож, отъехал куды на отдых.

— Ды какой тебе отдых! У его ж эта... Пчелодойный сезон в разгаре! Там эта... Самцевание матки! Сотострой в апогее!

Государь разволновался до такой степени, что борода его распушилась и утратила всякие очертания. Издали он стал похож на возбужденного дикобраза, а вблизи — на возбужденного же лишенного флейты Фавна.

— Настоечки травной выпей. Найдется он, не денется никуды. — сказала царица. Но лишь только еще более взволновала царя. Ибо травная настойка была приготовляема для дворцовых нужд именно архимандритом.

— Тотальный розыск объявить надо,- высказался шут.- А также всеобщий мозговой штурм. Одна голова, как говорится, неплохо, а полторы все же лучше. Думу созывай, батюшка. Вопросец-то окромя всего политический...

Экстренная дума собралась быстро. И столь же быстро приняла меры. По всему государству пущены были глашатаи с призывом к народу самостоятельно искать архипастыря. На колокольни и смотровые пограничные вышки резво полезли дальнозоркие и ушастые молодцы. А стража, отложив пики, занялась довольно редким делом — прочесыванием страны сотка за соткой. Во дворце же большие и малые умы совместно напряглись и выдали массу различных предположений.

— Сбежал. Величеству твоему с ворогом изменил и сбег. — высказался неродовитый, но с большими в любое время дня планами боярин. Измену он привык подозревать и искать везде, включая собственные волосяные покровы.

— Разбойники напали. Имущество пограбили, самого увели. За выкуп. — выразил свое мнение другой боярин. Его мечтой было создание и возглавление уголовно-розыскной службы. Для чего не хватало лишь малости — должного уровня правонарушений в стране.

— Может, с деньгами церковными что не так? — предположил казначей,- Может, чего где пропало, а он спужался и в бега кинулся. Батюшек бы созвать. Да аудитором временно меня бы назначить. Проверил бы. Истина, она ведь часто меж двух монеток запрятана.

— Погиб. В бою, — отрывисто доложил свое мнение воевода. Мужчина он был незатейливый и прямой. И чего никогда не мог терпеть, так это более одного мнения по любому вопросу. — Раз в строю нету — значит нету нигде. Значит, погиб. Надо почтить вставанием.

Его никто не поддержал. Царь, оглядев присутствующих и убедившись, что других мнений нет, резюмировал :

— Хреново. Значит, украл деньги, сбежал и в бою с разбойниками погиб. Крепкая версия. Хотя, другой, впрочем, нетути. Ладно. Зовите батюшек. Послушаем, чего они скажут.

Длинной вереницей вошло приглашенное заранее духовенство. Принесло с собой запах ладана, шорох длинных одежд и общее выражение профессиональной кротости на упитанных лицах. И никаких мнений. Только вздохи, пожимание плечами да переминание с ноги на ногу. В силу разных причин архимандрит не пользовался среди коллег всеобщей любовью. В том числе потому, что требовал слишком тщательного контроля за церковными кружками и не поощрял попыток превращения обрядов в бытовые услуги. Отмолчавшись, духовенство ушло.

— Божьи голуби. Один голубей другого... — со странным выраженьем лица сказал шут. Ему иногда дозволялось говорить странно и непонятно.

— Беда. — сказал царь. Без всякого выражения. Среди всех знакомых лишь пару человек он мог бы назвать настоящими своими друзьями. И одним из них был тот, которого сейчас не было.

Сказка №50