Non Cursum Perficio (СИ)

Вдохновляемый этой мыслью, я вжался в угол кабины и оттуда осторожно оглядел пленер, открытый мне разъехавшимися дверями. Пустой коридор, залитый голубым галогеновым светом, белые двери с номерами, тишина. Никто не шевелится по углам и не воет в вентиляции. Можно выходить. По стеночке, по стеночке я прополз до середины коридора и задом вдвинулся в кухню. Сам не знаю, что я там собирался найти полезного, но нашёл в результате лежавшую на столе початую пачку «Vogue», пустую тарелку с засохшими остатками рассольника и пистолет «Беретта Шторм». Свежая смазка на затворе и кисловатый запах пороха быстро разубедили меня в том, что это такая сувенирная зажигалка. Однако весело живут люди в этом втором подъезде! Пистолеты раскидывают по столам, как у нас в общаге какие-нибудь прищепки… общего пользования…

«Я должен думать о самообороне», – голосом Тин-Тин сказал я попытавшейся чего-то вякнуть совести, аккуратно пристраивая «Беретту» в карман брюк и одновременно пряча сигареты в пиджак. Нет, я конечно давно бросил курить, но мало ли что?! Запас карман не тянет. По здравом размышлении, тарелку я оставил в покое, дополнительно разжился коробком спичек и высунул голову в коридор, стараясь смотреть одновременно в две разные стороны.

Возле лифта нашлась аккуратная табличка с надписью «17. Жилые комнаты». А на стене рядом с дверью в кухню обнаружилась жирная стрелка, указывавшая влево и вбок, а под ней что-то непонятное – изображение электрической лампочки, зачёркнутое крест-накрест. Может, сиё значит – лампочки утилизировать там? Или курить лампочки запрещено? Или там темно и нету лампочек? Последний вариант более всего отвечал моим познаниям в области Никельской энергетики, но не устраивал меня как таковой.

Загудел лифт, и я вздрогнул. Серый типчик явно не будет сидеть в холле и ждать от бога выспятка, так что и мне негоже подолгу застревать на одном месте… Придерживая в кармане тяжеленный пистолет, от которого у меня начали позорно сползать брюки, я резвой рысью проскакал ещё пару десятков метров по клетчатому линолеуму, свернул на лестницу и неожиданно обнаружил у себя впереди по курсу худенькую девушку.

Какое-то время мы молча таращились друг на друга, потом я ещё раз судорожно подтянул брюки и вежливо поздоровался.

-Вы тут чего? – оставила безответным моё пожелание доброго дня мышастая девушка. Она стояла чуть ниже меня на гранитных ступеньках, такая обычная в своём затрапезном голубом платье, и сердито хмурила белые бровки. В руке у неё было железное ведро с грязной водой и созерцательно плававшей там тряпкой. Перехватив ведро поудобнее, девица дублировала:

-Вы чего тут носитесь? Чего не на работе? Я вахтенному сообщу…

-У меня больничный! – выдал я нервно и для убедительности покашлял.

-А чего тогда носитесь? – всё никак не могла отцепиться эта крыса. С ведра срывались и стукали о гранитные ступеньки крупные капли. За спиной смолкло гудение лифта, послышались шаги и до рези в печёнках знакомое посвистывание. Отчаяние придало мне сил:

-Что я ношусь? А ты сама не видишь, сколько времени? – я выхватил из кармана телефон и повертел им у девицы перед носом, продолжая другой рукой держать брюки.

-И чё?

-Чё, чё, столовая сейчас закроется, я и так завтрак пропустил, потому что лежал с высокой температурой! А мне жрать охота, – сварливо огрызнулся я, взмокнув при мыслях о неумолимо сокращающемся расстоянии между мной и типчиком в сером.

-А, ну ладно, – сказала, наконец, девица, укусив себя за ноготь на мизинце, и посторонилась.

Я устремился вниз и на середине пролёта был остановлен пронзительным воплем в спину:

-Если увидите вахтенного, скажите этому козлу: ещё раз нагадит в отстойнике, будет мыть его сам! После вчерашнего там все стены в кровище! Я лучше в Кирпичное вернусь, чем буду за его чернявками мыть, мазут ему в чай! Понятно?!

-Ошибаешься, я вообще ничего не понял из твоего визга, – буркнул я себе под нос, скачками через две ступеньки удаляясь от противной девицы вместе с её ведром. «Беретта» била меня по бедру, в ушах трубами Страшного суда до сих пор звучало немузыкальное посвистывание.

Через то ли семь, то ли все десять этажей вниз я перевёл дыхание и обнаружил прямо у себя под носом дверь с очередной, загадочной для непосвящённых гостей второго подъезда фразой: «Зона тяжёлого электричества. Вход без дополнительного источника питания небезопасен. Группа риска по допуску не ниже V. Опечатано. Комендант. 02.03.1998 г.»

Быстренько оглядевшись, я сорвал с ручки пломбу и шмыгнул в дверь, постаравшись закрыть её за собой поплотнее. Вряд ли кто-то из местных полезет сюда, табличка выглядит достаточно грозно, чтобы отпугнуть обитателей корпуса, так что мне туда сам Са велел идти. Да и хмурый генерал Рейнборн, руководитель тюремного корпуса Антинеля, объяснял мне как-то за чашечкой кофе в «Еде», что оборону лучше всего держать в замкнутых помещениях с одним входом. Надеюсь, здесь их не двести штук… Встав спиной в угол, я быстренько изучил обстановку.