Non-stop – Не останавливаться

– Ну, это «если», а здесь ты меня прикроешь. Скажешь, что у меня дома ЧП, ну, там трубу прорвало, потолок рухнул, принц Чарльз в гости приехал, короче, придумай что-нибудь. Если я к пяти попаду на вокзал, то к полуночи уже буду дома.

Не вникая в звучавшие предостережения и услышав объявление о перерыве, Катерина бодрой рысью, при этом едва не затоптав пару коллег, неосмотрительно оказавшихся на ее пути, ринулась из зала заседания.

Здание медицинской академии, где проходила конференция, находилось, по московским меркам, совсем недалеко от их грустного и печального трехзвездочного отеля для командировочных. В советское время это было общежитие «улучшенной планировки» для рабочих какого-то там завода, что предполагало многоместные комнаты и «удобства», ну, пусть не на улице, но «где-то там, на этаже». В лихие перестроечные годы завод тихо отдал Богу душу и был растащен «по винтикам, по кирпичикам». Саму же общагу за копейки выкупил у города «прогрессивно мыслящий» предприниматель. Не мудрствуя лукаво он что-то чуть подлатал, что-то чуть подкрасил, переименовал комнаты в «нумера» и продал новоиспеченный отель за баснословную сумму тому же городу. Эту историю дежурная по этажу рассказывала всем, кто более минуты задерживался возле ее «блокпоста», где она после обязательной проверки документов выдавала ключ от заветной двери. Катя даже не пыталась запомнить имя этой женщины, которая никак не могла выбраться из девяностых и всем своим видом демонстрировала, что страдает от дефицита внимания. Чтобы каждый раз не выслушивать одно и то же, Катерина при получении ключа с брелоком в виде увесистой деревянной груши, с выжженным на боку номером, дарила дежурной плитку недорогого шоколада, и уже вместо истории возникновения гостиницы ей в спину неслись слова искренней благодарности.

Ураганом сметя в дорожную сумку косметику, бытовую мелочовку, так необходимую в подобных поездках, она бросила сверху кое-как сложенный спортивный костюм и уже на него с нежностью уложила бутылку итальянского (по утверждению продавца) сухого красного вина с серебристой этикеткой, на которой витиевато и совершенно нечитабельно было выведено название. Туда же последовали несколько вакуумных упаковок с московскими деликатесами (визуально ничем, кроме ценников, не отличающихся от таковых, продающихся в ее родном городе). Все было куплено накануне в небольшом магазинчике рядом с отелем. С удовольствием осмотрев «джентльменский» набор гостинцев и застегнув сумку, она, не сбавляя темпа, провожаемая удивленным взглядом коридорной, покинула «отель-ночлежку».

Она успела на вокзал, успела поменять билет, успела на нужный поезд и успела восстановить сбитое дыхание еще до того момента, как началось движение электропоезда. Все складывалось наилучшим образом, и через несколько часов – здравствуй, милый дом! Катя поудобнее устроилась в кресле, задумавшись, что столько везения – это не к добру. Но вроде поводов для глобальных неприятностей на горизонте не наблюдалось, и она, легко разогнав дурные мысли, задремала.

***

Он ехал в следующем от нее вагоне и, несмотря на удобства бизнес-класса, чувствовал себя некомфортно.

Он не любил поезда, но еще больше он не любил самолеты. Он их боялся. Однажды в одной из горячих точек, где пришлось проходить службу, подбили вертолет, в котором летела его группа. Они падали бесконечно долго, а потом был оглушительный взрыв. В том месиве из одиннадцати человек выжили трое… Прошло много лет, он давно ушел из армии, но почти каждую ночь ему снилась падающая с нарастающим свистом огромная машина… Никто из команды не кричал, они смотрели друг другу в лица, до последнего не веря, что это конец… И в этот момент он просыпался. Ничто не помогало забыть тот кошмар. Ни алкоголь, ни женщины, ни наркотики… и тогда он начал изматывать себя работой. Той работой, для которой, наверное, и был рожден, – он продолжил воевать, возглавив охрану человека, к которому испытывал двойственные чувства.