Нонна Мордюкова и Вячеслав Тихонов. Как казачка Штирлица любила

Ранним утром Нонна Викторовна отправилась в ясли имени 8 Марта, находившиеся на улице Правды. Уже с порога молодая мама не смогла не изумиться роскошности этого заведения. Шикарные ковры, пальмы, расставленные по углам, прелестные халаты. Даже в воздухе веяло непривычной свежестью и благоуханием.

Нонна незамедлительно отправилась по указанному ей местоположению к работнице яслей. Молодая девушка с лучезарной улыбкой тут же взяла на руки маленького карапуза и стала приговаривать:

– Ой, какое чудесное создание. Сразу видно – весь в отца. Просто вылитый Борис Федорович.

В груди Нонны что-то екнуло. Она почувствовала, что не просто так молодая работница говорит об Андрееве. Но уточнять это недоразумение не решилась.

– Ох, ну прямо Саша Свинцов, – продолжала работница яслей. – Знаете, я так люблю кинокартину «Два бойца». Передавайте Борису Федоровичу большой привет. И скажите, что мы будем внимательно следить за его сыном.

Нонна улыбнулась в ответ и вежливо кивнула головой, после чего покинула заведение и поспешила отправиться в свой театр на репетицию. Весь день ей не давало покоя произошедшее. И во мгновение ока на горизонте появился Борис Федорович Андреев. Девушка боялась к нему подойти и спросить о неловкой ситуации, в которой она оказалась. Но актер все сделал за нее. С улыбкой на лице он прокрался через коридор и уже в следующее мгновение заговорил:

– Слышь, старуха. Я забыл предупредить тебя. Сама понимаешь, в ясли устроить даже по знакомству не так-то легко. Пришлось сказать, что Володя-то – мой незаконнорожденный сын.

– Да, я уже поняла… – неловко кивнула в ответ Нонна.

– Все в порядке? Я надеюсь, проблем не возникло.

– Ой, что вы, Борис Федорович. Спасибо вам огромное за помощь. Я даже не знаю, как благодарить вас.

– Брось ты, Нонна. Не стоит благодарности. Рад был помочь.

Нонна Мордюкова и Николай Рыбников в фильме «Чужая родня». 1955 г.

Помощь актера оказалась неоценимой. Ведь теперь у Нонны целая гора с плеч свалилась. Ее сын был устроен в одни из лучших яслей Москвы, поэтому сердце матери было спокойно, и можно было продолжать заниматься своими делами – учебой и репетициями в театре.