Нооходцы: Cupri Dies (СИ)

Хор смолк, и силовой контур постепенно остывал. Тансерд ощутил липкий страх. Господи, вдруг нарушенное Очищение не позволило Процедуре состояться?.. И если так, что Второй Октинимос сможет противопоставить доведённому до отчаяния молодому практику? Как сдвинутся чаши весов?

Из середины Циркума вдруг донёсся стон.

— Во имя мрака и бездны… Как тяжек ваш воздух, смертные…

Второй Октинимос рывком обернулся. Носительница встала, шатаясь, и её глаза сияли безумной желтизной.

— Ничего, — произнесла она голосом, который уже не напоминал голос Леви Дим, — осталось недолго. Скоро, скоро ошибка будет исправлена!

— Герцог Агарес, вы слышите меня? — вопросил Тансерд, собирая в кулак остатки самообладания. — Вы помните, кто хранит вашу печать? Готовы ли вы подчиняться?

— Помню, — носительница обнажила зубы и захохотала, — я всё помню!

— Леви?.. — Бельторн ступил на погасший контур. — Леви, ты… здесь?

На лице носительницы отобразилась мгновенная задумчивость, сменившаяся новым приступом хохота.

— Леви… да, так её звали… О, не беспокойся о ней! Тебя тоже возьмут чёрные воды…

Тансерд заскрежетал зубами.

— Агарес, я призываю вас к повиновению!

— Ему плевать, — сказал Бельторн. — Ещё не понял?

Герцог запрокинул голову и вытянул перед собой руки, привыкая к движениям. Закрыл глаза, будто прислушиваясь к чему-то внутри. Сделал шаг назад.

— Спасибо, Джеффри Тансерд, — осклабился он. — Хоть эта оболочка и несовершенна, она мне подходит. Ещё немного, и ты узнаешь мою благодарность.

— Ничего не выйдет, Агарес.

Второй Октинимос уже не сомневался в собственном безумии. Голос Пятого Герцога… почему он звучит из уст молодого практика? И глаза…

Теперь глаза Бельторна имели цвет расплавленного золота.

— Я здесь, чтобы закончить твой крестовый поход. Прости.

— Марбас?! — Изумление Агареса было совершенно искренним. — Почему?! Ты же сам убедил меня восстать… мы на одной стороне!

Марбас в теле Бельторна покачал головой.

— Мы никогда не были на одной стороне. То, что ты желаешь уничтожить, я надеюсь сохранить. Но будь уверен, брат: ты получишь ту… свободу… которой грезишь. Обещаю.

Ведомый животным чутьём, Тансерд отпрянул к стене. Вряд ли это его спасёт, но стоять так близко к последствиям собственных ошибок у него попросту не хватало воли. Люди, которые ему доверились, обездвижены и беспомощны, и фигуры, искрящиеся запредельной силой, вряд ли станут их щадить.

Всё вышло из-под контроля… всё кончено. Рассудок оцепенел, не видя выхода.

Пол вокруг босых ног Агареса пошёл трещинами, и Зала наполнилась вибрацией, сводящей с ума. Бельторн на мгновение обернулся, и Тансерд увидел, что его правый глаз снова стал чёрно-синим. Лицо, некогда принадлежавшее Леви Дим, исказилось до неузнаваемости, и на Тансерда словно обрушилась вся тяжесть небесного свода.

Силуэт молодого практика покрылся льдистой рябью, и он едва шелохнулся, пока Второй Октинимос чувствовал, как воздушные жернова вытирают им стену. Агарес мотнул головой; вокруг него засвистели незримые лезвия.

Пространство взорвалось тёмным багрянцем, и Тансерд закрыл лицо руками, чтобы не смотреть, как падают на мёртвый силовой контур ошмётки плоти. Температура в помещении резко упала.

Сквозь просветы в пальцах лились голубые всполохи, и запястья холодели. Неизвестно откуда взявшийся мороз жёг спину, а Зала грохотала так, будто собиралась обрушиться с минуты на минуту. Второй Октинимос заставил себя отнять ладони от щёк.

Лёд блокировал дверной проём и почти поглотил стены. Воля Агареса выворачивала из пола куски мрамора, но Бельторн легко уворачивался от них, двигаясь со скоростью мысли и словно заранее зная, куда придётся удар. Ах, ну да, ведь с ним Марбас, как иначе… может, ещё есть шансы…

Но с каждым мгновением Агарес обретал всё большую уверенность. Скоро он освоится в новом теле… В мир пришло уничтожение, и привёл его он, Джеффри Тансерд.

Ассоциация уже погибла. Тайная Зала превратилась в общую могилу для сильнейших Октинимосов и перспективных младших практиков. Не разобрать, где чьи останки… Хорошо, что эти люди не увидят, как в холодную ночь выйдет воплощённая смерть.

— Собрался запереть меня здесь, да? — Агарес надтреснуто засмеялся. — Эй, труп, а если нам договориться?

Вихри льда стихли. Противники остановились так близко друг к другу, что в памяти Второго Октинимоса воскрес момент, когда он впервые увидел их вместе. Берег озера, солнечные пятна на листве… юноша и девушка, жарко спорящие над стаканчиками с кофе. Это могла быть пара молодых учёных — свежие умы, в которых Ассоциация так нуждалась — но Джеффри Тансерд решил иначе.

Безумные глаза Агареса сузились, а губы приоткрылись, обнажая дёсны, и чуждость этого выражения на нежном лице царапала взгляд.

— Договориться? — безо всяких эмоций спросил Бельторн. — А ты умеешь?

— Ты щадишь меня, потому что всё ещё надеешься её спасти, не так ли?

Тансерд вскочил, поскальзываясь на ледяной корке.

— Нетус! — закричал он, не узнавая собственного голоса. — Не слушай его, он тянет время, он хочет окончательно срастись с телом!