Ноосферный прорыв России в будущее в XXI веке

У Б. Спинозы «Бог» выступает синонимом субстанции (в «Этике» он пишет: «Бог, или субстанция, состоящая из бесконечно многих атрибутов, из которых каждый выражает вечную и бесконечную сущность, необходимо существует» [1026] ), а разум предстает как саморефлексия бесконечной субстанции («Бог есть производящая причина (сausa efficiens) всех вещей, какие только могут быть представлены бесконечным разумом» [1027] ). По Спинозе, разум должен «постигать атрибуты Бога и его модусы и ничего более» [1028] , т.е. разум отделяется от ума по объекту познания, им для разума становится «Бог» или «субстанция» как причина всех причин, первопричина бытия.

У И. Канта разум отличается от рассудка тем, что первый проявляет себя в «науках» и, в первую очередь, в математике, физике и метафизике, демонстрируя собой теоретическое и практическое познание [1029] . Причем «чистый разум» есть спекулятивный разум, проявляющий себя в создаваемой им «системе метафизики». Антиномическая диалектика Канта была направлена на раскрытие противоречий «чистого разума», т.е. его предпосылочных установок в познании.

Интересы разума он свел к трем вопросам: «Что я могу знать?», «Что я должен делать?», «На что я имею право надеяться?». Первый вопрос у Канта остался неразрешенным, и ответ на него он связал с трансцендентальностью, с «вещами-для-нас» и с «вещами-в-себе». Ответ на второй вопрос он связал с проблемами морали. Ответ на третий великий философ увязал с категорией «блаженства», т.е. с прагматикой и пользой. «Высший разум» у Канта, как и у Спинозы, повелевает моральными законами и выступает «причиной природы».

В этом контексте «разум» Спинозы и «высший разум» Канта предстают предтечами «абсолютного разума» Г. Гегеля. Отмечу, что «мыслящая субстанция» Спинозы превращается в «интеллигенцию» у Канта.

По Гегелю, «разум есть дух». А «духовная сущность познания уже была обозначена как нравственная субстанция; но дух есть нравственная действительность» [1030] , – замечает Гегель.

Важно отметить, что, по Гегелю, важнейшей функцией разума является проверка законов, которая осуществляется в нравственном пространстве, т.е. в пространстве единства сущего и должного.

Продолжая размышления Канта о роли науки в системе человеческого разума, Гегель подчеркивает, что подлинная наука есть Логика с большой буквы, которую «следует понимать как систему чистого разума, как царство чистой мысли. Это царство есть истина, какова она без покровов, в себе и для себя самой. Можно выразить так: это содержание есть изображение Бога, каков он в своей вечной сущности до сотворения природы и какого бы то ни было конечного духа» [1031] .

Здесь мы видим и развитие мысли Спинозы о тождестве субстанции и Бога, того, что М. Хайдеггер назвал «онто-теологией». Для Гегеля часто «знание» и «сознание» выступают синонимами, потому что (здесь я цитирую К.А. Сергеева и Я.А. Слинина) «знать – это значит быть со-знанием и стремиться к тому, чтобы быть само-со-знанием; быть сознательным означает быть в состоянии познания» [1032] . Интересно, что в «Иенской реальной философии» Гегель подчеркивал: «Дух действителен не как интеллект, не как воля, но как воля, которая есть интеллект, то есть в интеллекте они (интеллект и воля) суть единство двух всеобщностей, а во всеобщей воле они суть завершенная самость. Они суть знание о своем бытии, и их знание есть духовное: всеобщая воля» [1033] .

В каком-то смысле в гегелевской «воле» при определении интеллекта («интеллект как воля») имеется предвосхищение авторского эволюционного определения интеллекта, важного для теоретической системы ноосферизма: «интеллект есть управление будущим».

Возвращаясь к определению Гегеля «разум есть дух», если «дух» понимать широко, следует подчеркнуть, что в нем заложен «ген» понимания разума как духовного разума или интеллекта и, соответственно, нравственного, этического интеллекта.

3.5. От парадигмы «разума познающего» – к парадигме «разума управляющего». Ноосферная революция в смысловедении разума

Разум, будучи «снятием» самосознания, есть способность к рефлексии, к пониманию человеком самого себя и своего собственного сознания, способность не только знать, но и владеть своим знанием. Владение же знанием есть способность, выходящая за пределы сознания, и в таком случае она есть не что иное, как свобода воли, способность, в которой соединяется воедино овладение человека знанием и самим собой. В соединении этих феноменов заключена та особая сила, которая делает человека человеком [1034] .

В.Ф. Сержантов